Пока не грянул гром

30 лет назад, 26 апреля 1986 года, взорвался реактор четвёртого энергоблока Чернобыльской атомной электростанции. В воздух были выброшены тонны радиоактивного топлива, пришлось эвакуировать более 100 тысяч населения и закрыть 30-километровую зону вокруг станции. Для ликвидации последствий катастрофы были мобилизованы усилия всего Советского Союза, переживавшего не лучшие времена. Героическими усилиями ликвидаторы сделали то, чего ещё никто никогда в мире не делал, — построили над реактором, возле которого даже нельзя было находиться, огромное сооружение, скрывшее разрушенную активную зону от окружающей среды.

За эти три десятилетия о чернобыльской катастрофе было написано много. Одни писали о непрофессионализме и безответственности оперативного персонала. Другие писали, что оперативный персонал был профессионален и ответственен, а во всём виновата конструкция реактора РБМК. Третьи отмечали общую дезорганизованность в первые дни после аварии, в результате которой и эвакуация запоздала, и радиационная обстановка значительно ухудшилась, и ничем не защищённые люди пострадали от облучения, работая на месте аварии. Долгие годы мы читали всё это и истинная картина произошедшего в наших головах зависела только от убедительности авторов, нашего представления о мироздании и собственного отношения к позднему СССР. Просто потому, что сравнить было не с чем. Чернобыльская катастрофа оставалась единственной в истории человечества ядерной аварией, отмеченной 7-м уровнем шкалы INES, по которой МАГАТЭ оценивает тяжесть выбросов радиации.

Так было до 12 апреля 2011 года, когда МАГАТЭ присвоило такой же 7-й уровень аварии, развившейся за месяц после землетрясения и цунами, повредивших японскую АЭС «Фукусима-1». Уже к тому моменту все внимательные наблюдатели испытывали чувство жесточайшего deja vu: события в самой технологически развитой стране мира, где атомная энергетика находится на высочайшем уровне, поскольку никакой другой энергетики нет, развивались практически по тому же сценарию, по какому они развивались за четверть века до этого в плохо управляемой, совершенно не технологичной и экономически несостоятельной стране, до самого конца существования которой оставалось всего каких-то пять лет.

У советских ликвидаторов были примитивные роботы, которые везде застревали и страдали от радиации. У японских ликвидаторов были современнейшие роботы, которые всё равно везде застревали и страдали от радиации. Советский академик Легасов лично летал на вертолёте, чтобы заглянуть в жерло разрушенного реактора. Современные японские беспилотники и многочисленные камеры не дали инженерам «Фукусимы» и этой возможности. Как мы до сих пор не знаем, что происходит внутри чернобыльского саркофага и под разрушенным реактором, так и японцы до сих пор, через пять лет, понятия не имеют, что происходит в помещениях трёх энергоблоков из четырёх, потому что просто не могут туда заглянуть.

Размеры зоны отчуждения и масштабы эвакуации в обоих случаях тоже примерно равны. Как и изначально не очень толковые организации этих эвакуаций. Некомпетентные власти и в том и в другом случае вмешивались в ход ликвидации катастрофы, требуя немедленно всё починить. И советские, и японские начальники призывали не сеять панику, не усугублять, не раскачивать лодку, а люди в это время продолжали жить и работать в условиях радиоактивного заражения. Даже дозы облучения примерно одинаково занижали и в Японии, и в СССР! Конечно, два аналогичных по последствиям случая мало чем отличаются от одного такого случая. Два — это ещё не система, и много опыта по двум эпизодам человечество не накопит.

Но один вывод из этого сопоставления сделать можно, и вывод этот печален: человечество на сегодняшнем уровне своего развития совершенно беспомощно перед многотонной кучей лишённого охлаждения и управления радиоактивного топлива, которую (кучу) это самое человечество своими руками сложило. И если (не дай бог!) где-нибудь снова случится невозможное стечение обстоятельств и любой другой самый современный большой реактор будет лишён управления и охлаждения, лично у меня нет никаких оснований полагать, что последствия этого будут ликвидироваться как-то более совершенно. Просто потому, что в силу своей природы человек не сможет подойти близко к повреждённому реактору. И сможет только догадываться о том, что в нём происходит. И даже роботы с беспилотниками тут не помогут.

Есть и другой вывод, лестный для нас: несмотря на всю отсталость позднего СССР от современной Японии, советские специалисты справились со своей задачей не хуже, а в многом и лучше, чем японцы. Чернобыльская АЭС после возведения саркофага даже продолжала работать, а на полностью остановленной «Фукусиме» собираются очищать территорию ещё десятки лет.

Конечно, всё это не значит, что мы должны отказаться от атомной энергетики. Цена такого отказа была бы слишком высока. Но вот пытаться соизмерять собственные силы с силами дикой природы человечеству стоило бы научиться ещё лет этак 100 назад. И в случае, когда игра со спичками таки довела до беды, не делать вид, что ничего не горит, а быстро-быстро бежать без оглядки.

Целей будем. Пусть и с потерей лица.