Иваново действо
Орловский губернатор В.В. Потомский решительно преодолел все препятствия, чинимые несознательными гражданами, и установил-таки в областной столице конную статую царя Иоанна IV, за свою жестокость прозванного Васильевичем.
Пока монумент установлен лишь физически, то есть водружён на предназначенное ему место, а торжественное открытие будет несколько позже, когда подножие памятника благоустроят и можно будет проводить официальную церемонию.
В.В. Потомский, с одной стороны, так отметил 450-летие Орла, основанного в 1566 г., то есть в царствование Иоанна, с другой — выступил в духе популярного ныне исторического ревизионизма (вариант: восстановления исторической правды и реабилитации оклеветанных вождей прошлого времени). Методология известна по восстановлению исторической правды о тов. Сталине (в ней Потомский тоже поучаствовал). И чем же Иоанн Васильевич хуже?
Попутно орловский губернатор прославился сделанным им в июле с. г. открытием, согласно которому Санкт-Петербург существовал ещё в 1581 г. — «Иван Грозный однажды произнёс фразу: «Я виновен в смерти своего сына, потому что вовремя не отдал его лекарям». Когда они ехали в дороге и он заболел. Они ехали из Москвы в Петербург. Его сын помер!» Как восстановитель исторической истины («Историю великого государства российского нужно помнить всегда и не позволять никому её переписывать»), Потомский объяснил истинную причину смерти царевича Ивана Ивановича, равно как и самого царя — «Про Ивана Грозного вся Россия знает одно: Иван Грозный убивает своего сына. Никаких доказательств этому нет. Есть научный факт: всю семью Ивана Грозного отравили ртутью».
Орловский прецедент оказал своё воздействие, и теперь уже в городе Александрове Владимирской области (историческая Александровская слобода) также намерены установить памятник грозному царю, почитаемому местным начальством как genius loci. Пользуясь модным сегодня концептом, можно сказать, что «Окно Овертона» в очередной раз сработало. Вчера ещё о памятнике Иоанну IV никто и не думал — это считалось неприличным, — а сегодня это дело вполне нормальное. Точь-в-точь как с гомосексуализмом.
Вообще говоря, реабилитация тиранов прошлого, в том числе весьма далёкого прошлого, — дело не такое уж необычное.
Во-первых, мы живём в эпоху чрезвычайного расцвета альтернативной истории. Авторитет традиционной исторической науки был, да весь вышел. Что и понятно: если в делах современных можно манипулировать истиной сколько влезет, то почему же нельзя применить ту же методику к делам давно минувших дней.
В Италии, например, есть общество, занимающееся восстановлением правды о Нероне, который был вовсе не таким малосимпатичным персонажем, как его изображают нам Тацит и Светоний, но мудрым и благодетельным правителем. Неизвестно, есть ли общество, занимающееся восстановлением правды о Калигуле, но, если поискать, может, и найдётся. Никто особенно не удивится.
Тем менее надо удивляться восстановлению светлого образа Иосифа Виссарионовича и Иоанна Васильевича — когда каждый сам себе историк, это дело вполне возможное. Опять же людям (не всем, но некоторым) всегда нравится апология мудрого правителя: «Приёмами не сладок, // Но разумом не хром // Такой навёл порядок, // Хоть покати шаром». На фоне современного беспорядка картина воистину идиллическая.
Во-вторых, в эпоху всевозрастающего национализма возникает тяга к отысканию в своём прошлом великих мужей и, соответственно, к их увековечиванию, в том числе и средствами монументальной пропаганды.
В освободившейся от коммунизма Монголии:
а) на банкнотах достоинством 500, 1000, 5000, 10000 и 20000 тугриков стало размещаться изображение Чингисхана;
б) в 2002 году был учреждён орден Чингисхана — высшая награда страны;
в) в 2005 году международный аэропорт Буянт-Уха в Улан-Баторе был переименован в аэропорт имени Чингисхана;
г) в 2006 году перед Дворцом правительства Монголии был установлен памятник Чингисхану;
д) в 2011 году в Монголии была основана авиакомпания «Чингис Эйрвейз»;
е) днём рождения Чингисхана был объявлен первый день первого зимнего месяца по лунному календарю, ставший государственным праздником — Днём гордости Монголии; в программу празднования входит церемония чествования его статуи на центральной площади столицы;
ж) в 2013 году имя Чингисхана было присвоено главной площади столицы.
А разгадка проста: ни до, ни после Чингисхана Монголия никак не фигурировала на скрижалях истории, погрузившись во внеисторическое существование. Чингисхан — единственный символ Монголии, пользующийся мировой известностью. Так будем же его монументально пропагандировать с неистовой силой. За неимением ничего другого.
Если бы гуннская держава сохранилась в качестве Богом забытого маленького изолята в Центральной Азии, там тоже была бы авиакомпания «Аттила Эйрвейз» — дело естественное.
В-третьих, кроме национального тщеславия, есть и чисто коммерческий подход к увековечению памяти тиранов. На острове Капри памятника кесарю Тиберию, правда, пока ещё нет, но местные жители, развлекающие туристов, говорят о Тиберии с совершенным почтением, а в винных лавках продаётся ликёр «Тиберио». Причём если гипотетическая настойка «Иван Грозный», вероятно, представляла бы собой жуткую сивуху на перце, то ликёр «Тиберио» — приятный и сладенький лимончелло.
В Румынии же монументально-коммерческую пропаганду развернули с размахом, установив памятники мутьянскому воеводе Владу Цепешу, то есть Дракуле, во множестве городов: в Бухаресте, Сигишоаре, Джурджу, Плоешти, а в Тырговиште установлено аж три памятника национальному герою. То, что слово «dracul» — это, вообще-то говоря, «чёрт», румын не смутило. Всё ж таки мировая знаменитость, национальная гордость, опять же и туристов привлекает.
Так что никак нельзя сказать, что Орёл со своей монументальной пропагандой оказался чужд глобальным трендам — не чужд нимало. Правда, тренды, на иной взгляд, не самые почтенные — ну так на всех не угодишь.
