Иван Васильевич меняет репутацию

Установка в Орле конного памятника царю Иоанну IV вызвала у публики живой интерес к отечественной истории. И безвестные люди в социальных сетях, и знаменитые нотабли вроде ректора МГУ В. А. Садовничего наперебой восклицают, имея в виду Ивана Васильевича: «Что он сделал, кто он и откуда — этот самый человечный человек?»

Перемена репутации налицо.

Такая внезапно вспыхнувшая любовь к самым человечным людям отечественной истории — всего полгода назад про благодетельного Иоанна IV в народе ничего не было слышно — отчасти даже смущает. А вдруг завтра поставят памятник Н. И. Ежову, с аналогичной эволюцией общественного мнения — будет ещё один кумир.

Но средство есть. Один из принципов премудро-коварного домостроительства гласит: «Не можешь остановить — возглавь».

Первоначальное объяснение, почему орловскому губернатору так приспичило воздвигнуть статую Иоанна IV, заключалось в том, что при этом царе был основан город Орёл — как же не почтить основателя. Вряд ли это было единственной и главной причиной — скорее поводом, — но поверим на слово.

В настоящее время в России насчитывается 1113 городов, и самое время развернуть широкую монументальную пропаганду, в каждом городе установив памятник монарху (генсеку, персеку) основателю. Будут памятники царям Феодору Иоанновичу (Волгоград, Воронеж, Самара, Тобольск, Тюмень, etc.), Михаилу Феодоровичу (Красноярск, Набережные Челны, Люберцы, Тамбов, Урюпинск, etc.), Алексею Михайловичу (Иркутск, etc.).

Про Петра I и матушку Екатерину и говорить нечего, Романовы XIX века тоже немало потрудились на ниве градостроительства, но воздвигнут памятники и доселе совершенно обделённым этой честью венценосным дамам: Марте Скавронской, она же Екатерина I (г. Белово Кемеровской обл.), Анне Иоанновне (Кизляр, Чебаркуль, Челябинск) и «кроткой Елисавет» (Оренбург, Бугуруслан, Гусь-Хрустальный, etc.).

Памятники Николаю II появятся в Кызыле, Биробиджане и Мурманске. Что до советского периода, то монументов товарищу Сталину будет изрядно: в Норильске, Воркуте, Магадане, а равно, впрочем, и в городах не столь нагруженных однозначными коннотациями. Конные памятники Л. И. Брежневу установят в Когалыме, Краснокаменске, Новом Уренгое, Нерюнгри, etc.

Бывают, конечно, спорные случаи. Город Зубцов Тверской области отметил в этом году своё 800-летие, ибо первое упоминание его в летописях датируется 1216 годом и сообщает, что Зубцов, принадлежавший переяславскому князю Ярославу Всеволодовичу, был взят новгородским князем Мстиславом Мстиславичем Удалым. Неясно, кому ставить памятник, но можно рассудить так, что в 1216 году победила дружба, — и изваять Ярослава Всеволодовича и Мстислава Мстиславича наподобие Минина и Пожарского.

Разумеется, для столь масштабной монументальной пропаганды потребуются немалые производственные мощности. Бронзолитейные или чугунолитейные, если будут лить монументы из чугуния, а если из гранита, то и гранитолитейные. Индекс производства существенно возрастёт, и кризис будет преодолён.

Опять же безработные деятели искусства получат верный кусок хлеба — как при советской власти, когда и вполне фрондирующие деятели кормились, воздвигая ленинов, тем более что это оплачивалось по высшему разряду. А тут даже и не ленины, а всё больше монархи, люди в основном довольно приличные.

Главное же — инфляция монументов пригасит страсти, обратив их в анекдот. Несметное количество ленинов в советскую эпоху произвело эффект, явно обратный замышленному. Глаз замыливался, и в конце концов статуи вождя люди в упор не замечали. Или прыскали в кулак, если статуя была совсем уж нелепая. Например, с двумя кепками: одна на голове, другая в протянутой руке — было в провинции и такое.

Но покуда механизм благодетельной монументальной инфляции ещё не запущен, в нынешней ситуации не много поводов для смеха.

История с орловским памятником Иоанну продемонстрировала, в каком состоянии находятся у нас и традиция (которая вообще-то душа держав), и чувство ранга, призванное упорядочивать социальную жизнь, расставляя людей и нынешнего, и прошлого времени согласно их авторитету, заслугам и достоинству. «Ина слава солнцу, ина слава луне, ина слава звездам...»

С традицией, как выяснилось, совсем швах. Память четырёх веков отечественной истории, авторитет Церкви, русской монархии, всей русской классической литературы, труды выдающихся русских историков — то есть всё великое здание русской культуры не устояло перед торжественно открывавшими монумент. А что вслед за ними вытворяют в интернете будто с цепи сорвавшиеся тёмные люди, и вовсе не поддаётся описанию. Больше нет ни духовных, ни научных авторитетов, и можно нести любой параисторический бред. «Которые тут культурные? Слазь! Кончилось ваше время!»

Мы, кажется, смеялись над украинскими братьями? Над их новонаписанной фантастической историей Украины? Над возвеличиванием чернейших фигур украинского прошлого? Больше не смеёмся, потому что сами не лучше.

Откуда явилось столь малоаппетитное зрелище?

Во-первых, за войском всегда следуют мародёры. Время сейчас если не военное, то уж точно предвоенное, порождающее в слабых душах иллюзию, что теперь всё можно — лишь бы это было подано под патриотическим соусом. Вот слабые души, тёмные люди и подали: кушайте и наслаждайтесь.

Во-вторых, четверть века в нашей стране господствовала — или по крайней мере считалась вполне респектабельной — идеология «тысячелетнего рабства». То, что последние пять-шесть веков русской истории — это ничего, кроме труса, хлипкой грязцы и кровавых костей в колесе, нечто вроде картин из фильмы А. Ю. Германа, и что «трудно быть богом», утверждалось открыто, этому учили. Равно как и тому, что вся русская история и культура — это то, что должно быть преодолено, иначе ничего в этой стране хорошего не будет.

В конце концов получили обратку — столь же малоэстетическую. Правда, если с упорством, достойным лучшего применения, пережимать и пережимать пружину, можно ли рассчитывать на иной эффект, кроме наблюдаемого ныне?

Вразумит ли кого-нибудь зрелище такой отвратительной обратки? Будем надеяться.