Борьба с фейком как фейк

Короткая ссылка
Максим Кононенко
Максим Кононенко
Родился в 1971 году. Журналист, публицист, один из пионеров русского интернета. Автор проекта vladimir.vladimirovich.ru.

13 лет назад я работал главным редактором популярного сетевого издания. Однажды ко мне пришёл известный столичный тусовщик и рассказал, что он только что был на установке памятника Филиппу Киркорову на Земляном валу. Тусовщик сотоварищи сделали из папье-маше небольшую фигуру артиста, привезли к нему во двор, поставили там и сфотографировали. И совершенно невозможно про это не написать, потому что событие есть.

Я, конечно, написал. А потом подумал — зачем весь этот огород с изготовлением фигуры и фотографиями? Ведь можно без них. И опубликовал в издании новость «В Москве будет установлен памятник Борису Грызлову».

В этой новости не было ни одного слова неправды. Но сама она, разумеется, была чистым фейком, придуманным для развлечения публики. Разве мог я тогда, в 2003 году, подумать, что однажды подобные новости смогут изменить ход президентских выборов в США?

Да я и сегодня, честно говоря, не могу так подумать. А вот американские аналитики в этом уверены. Причём уверены настолько, что социальная сеть Facebook, чутко реагирующая на экспертные эманации, предложила механизм борьбы с фейковыми новостями. Причём механизм именно такой, который удовлетворил бы ту часть американского экспертного сообщества, которая уверена в катастрофическом влиянии смешных глупостей на самую совершенную в мире политическую систему.

Теперь у каждого поста на Facebook будет специальная кнопка, отмечающая его как фейк. Если таких фейколайков наберётся достаточное количество, то материал отправится на оценку специальной комиссии. «Независимым специалистам по фейкам», как говорят в самой Facebook.

Состав этой комиссии, в общем, объясняет нам всё. В ней 43 организации. Семь американских, три бразильских. По две британских, финских и кенийских. А также по две от таких важных территорий, как Украина и Косово (!?). Остальные страны представлены единичными организациями, причём среди них — такие важные для мирового политического контекста, как Колумбия, Боливия, Грузия, Латвия и Македония. И если вы хотите спросить про Россию — то таки да, ни одной русской организации в этой экспертной комиссии, разумеется, нет.

Как всё это будет работать, понятно уже сейчас. Так же, как ныне, когда Facebook молниеносно банит за употребление слова «хохол», но совершенно равнодушен к словам «Рашка» или «русня». Претензии тут, разумеется, не к Facebook (который лишь предоставляет формальный механизм), а к отсутствию соответствующей пассионарности со стороны тех, кто сильнее. Пока чувствующие себя обиженными украинские патриоты носятся по всей глобальной социальной сети в поисках тех, на кого можно пожаловаться, ленивые и довольные собой русские лишь снисходительно улыбаются. То же самое и с нынешней «антифейковой» комиссией — заявку на участие в ней может подать любая организация. Но просто русским это не надо. Активистам какого-нибудь комплексующего Косово надо — а нам нет. Зачем? И природа этой внутренней паники жителей Косово и украинских активистов очень похожа. Это страх оказаться один на один с миром, которому ты, в общем, не нужен. Который вполне себе может жить, вообще не замечая тебя. А гарантию того, что ты не останешься с этим миром один на один, до сих пор предоставляет только один международный субъект. Нынешние власти Соединённых Штатов Америки.

Точно так же сходна природа равнодушия к подобным волнениям России и, скажем, Германии. Нынешние немецкие власти, конечно, пытаются играть в ту же игру, что и американские. Например, руководитель фракции СДПГ в бундестаге Томас Опперман предлагает законопроект, предусматривающий штрафы за неудалённые из социальных сетей ложные новости. А в то же самое время журнал Bild на полном серьёзе пишет о том, что Россия планирует массовые изнасилования немецких женщин мигрантами для того, чтобы использовать это против Ангелы Меркель на грядущих выборах канцлера.

Отфильтрует ли комиссия Facebook подобную новость как фейковую? Разумеется, нет. Семь американских организаций, уверенных в том, что Россия путем «хакерских атак» изменила результат президентских выборов, конечно, так же уверены и в том, то это Россия специально начала войну в Сирии для того, чтобы вызвать потоки беженцев, насилующих немецких женщин. А ни одной немецкой организации, которая могла бы сказать, что это бред сумасшедшего и что немцы сами пустили этих насильников в свою страну, поддавшись уговорам канцлера Меркель, в комиссии нет.

Ну да чёрт с ней, с политикой и с психическим состоянием сторонников Демократической партии США или СДПГ. Гораздо интереснее было бы посмотреть на работу нового механизма Facebook в первую неделю апреля. Традицию врать в которую, если кто не знает, не в России придумали, а вовсе даже наоборот — в Великобритании. Ещё в XVII веке.

Было бы интересно посмотреть, как Facebook будет фильтровать известную историю о чтении «Войны миров» на американском радио. Как он будет фильтровать пост Андрея Бильжо о том, что он видел историю болезни Зои Космодемьянской. Как комиссия фейкоборцев отнесётся к тому, что детскую порнографию на компьютер диссидента Буковского подбросила ФСБ. Как, наконец, будет интерпретирован пост счастливого родителя о письме детей Деду Морозу и о том, как Дед Мороз исполнил желания.

Диалектические законы неумолимы. И наиболее неумолим из них закон отрицания отрицания. Бороться с фейками с помощью других фейков действительно можно. Но эта борьба всегда будет происходить на одном и том же временном месте. Она останавливает эволюцию. Американскому истеблишменту, впрочем, не привыкать — он уже почти 30 лет живёт в одной и той же временной точке.

А планета тем временем улетела уже далеко.

Сегодня в СМИ
  • Лента новостей
  • Картина дня

Данный сайт использует файлы cookies

Подтвердить