Долгожданное восстание машин

Ой, как драматично всё развивалось. И быстро. Вдруг пошли новости о том, что на компьютеры российского МВД совершена хакерская атака. Потом была атака на Следственный комитет. Потом легла техподдержка «МегаФона». Поминутная хронология тут не так уж и важна.

А потом градус истерики начал зашкаливать, когда после Китая и Украины (это всё где-то далеко на краю света) упали испанская Telefonica, газовая компания Gas Natural, банк Santander (это тоже, конечно, провинция, но уже ближе), а потом и британская система здравоохранения. 

А вот это было больно. В самую сердцевину проклятые хакеры нанесли удар. В самую кардиологию. Оказались заражены десятки тысяч компьютеров — да что я вам рассказываю, вы уже все читали про вирус- вымогатель WCry. Как только дело дошло до проклинаемой самими британцами NHS — национальной системы здравоохранения, — местные газеты привычно стали бубнить про русских хакеров, хотя в тысячный раз шутка — уже не шутка. На это не повелись даже американцы.

А тем временем сотни тысяч пользователей по всему миру сидели, тупо уставившись в мониторы, на которых стояла заставка (всё как надо — локализованная на все языки), которая требовала от них какого-то выкупа в каких-то биткоинах в течение трёх дней. Иначе папаша Дорсет рискует потерять все свои данные.

При этом процентов 90 пользователей компьютеров «битмап» от «биткоина» не отличают — для них это всё пустой звук. (Если что, я немного отличаю, только вот не понимаю, как битмап превратить в биткоин и где потом получить пачку евро). От этого панические настроения по всему миру только усилились и начались разговоры о «великой хакерской атаке» и даже о «долгожданном восстании машин».

Потом стало что-то проясняться: на всех заражённых компьютерах стояла система Windows, да ещё и необновлённая. И стало понятно, почему Китай и Россия рухнули к ногам вымогателей первыми, — тут люди годами не обновляют операционную систему. Причём по банальному поводу — у них софт пиратский. Нет, я ни в чём таком не обвиняю районные больницы Мэрилебона и Найтсбриджа — у этих, скорей всего, в штате один зачуханный программер, потому что у NHS денег вечно нет. А у айтишника нет времени — он мечется от одного старенького компа в ординаторской до второго в лаборатории и сильно устает.

Старина Сноуден тоже поймал свои очередные сорок пять секунд славы — и во всём обвинил американскую разведку, которая допустила утечку очень секретного кибероружия, и на горизонте забрезжил Дигитальный Апокалипсис и матричный Нео, оседлавший коня блед. (для особо умных пользователей Instagram: это значит, что конь был белый, — так у Иоанна Богослова. — Прим. автора).

Люди стали шарахаться от своих компьютеризированных холодильников, а мужья стали уверять жён, что это не сотрудницы шлют им фотки в обнажённом виде, а хакеры и вирус. Обладатели macOS в очередной раз свысока посмотрели на всех остальных как на лохов. Но вот беда: у немецкой железной дороги DB были всё те же PC «под виндой», и в отпуск с макбуком, бойфрендом и смузи никто уже не поехал.

А потом пришёл какой-то английский 22-летний парень с юго-запада Англии по кличке MalwareTech (скромный герой не стал представляться реальным именем) и выключил вирусу рубильник. Для этого ему пришлось за 10 долларов 69 центов купить домен с длинным и бессмысленным названием, который был вшит в программу вируса. И всё.

Но это всё был праздник со слезами на глазах. Потому что обнаружились неприятные стороны всеобщей ленинской компьютеризации.

Например то, что несмотря на усилия «Касперского», чей продукт лежит в любом гастрономе от Брайтон-Бич в Англии до Брайтон-Бич, но уже в Америке, мировые сети остаются незащищёнными от довольно простых угроз. Если понять, что сейчас для написания и распространения примитивного, но злобного вируса достаточно точки доступа в афганском ауле, то распространённость угрозы очевидна.

Ну и где все эти конторы по анализу и противодействию, которые впаривают свои услуги за миллионы долларов? По-человечески их можно понять: нет угрозы — нет денег. Но всё же?

С другой стороны, выяснилось, что люди хотя и разжились компьютерно-сетевыми устройствами, включая смартфоны, по пять штук на нос, совершенно не имеют никакого понятия, как себя обезопасить. Вот даже презервативы их приучили покупать вместо цветов перед тем, как идти на встречу, назначенную по Tinder, а обновлять операционку — нет. И даже в больших конторах, где должны быть штатные специалисты, — то же самое. Я понимаю, что, для того чтобы победить чуму, которая утюжила Европу регулярно, людей пришлось для начала учить руки мыть.

То есть у нас на глазах развернулся не сюжет «мировая хакерская закулиса ставит правительства на колени», а пошлая телесерия «нечего вызывать мастера для переустановки «винды» по объявлению на столбе». Кстати, а сейчас до сих пор есть такие объявления? Даже если уже нет, сам сюжет и подход остались.

Но за этим бесхитростным сюжетом стоит гораздо более мрачный. Именно тот, о котором пишет Джонатан Таплин в своей книге «Шустри и ломай: как Facebook, Google и Amazon загнали в угол культуру и подорвали демократию» — за три последних недели она стала предметом анализа всех крупных мировых СМИ. А именно: небывалая монополизация высокотехнологичного бизнеса и интернета в частности.

Под милые либертарианские разговоры о «свободе интернет-бизнеса» произошёл захват рынка мегамонополиями, на которые нет никакой управы. Которые плюют на законы и своей собственной страны, и всех остальных. Концентрируют в своих руках небывалую мощь, которая, благодаря специфике мировой сети, оборачивается влиянием не только на международные финансовые потоки, но и на частную жизнь отдельно взятого пользователя.

Такое не снилось никакой Standard Oil, которая поплатилась за гораздо меньшие грехи, когда Рузвельт расчленил компанию в антимонопольной борьбе. И лёгкость, с которой простенькие вирусы теперь разлетаются по планете и отключают банкоматы и полотенцесушители в Бутово, — это благодаря этой чудовищной монополизации. Айн Ренд была бы счастлива: Атлант таки расправил плечи. А если вам не нравится, так он вам лично отключит газ, свет и искусственную почку. А жене — плойку с выходом в интернет.

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.