«Любила не на словах, а на деле»: Доктор Лиза в дневниках, интервью и воспоминаниях близких
Доктор Лиза в дневниках, интервью и воспоминаниях близких
25 декабря 2016 года направлявшийся в Сирию самолёт Ту-154 Минобороны России потерпел крушение в окрестностях Сочи. В результате катастрофы погибли все находившиеся на борту, в том числе общественный активист, основательница фонда «Справедливая помощь» Елизавета Петровна Глинка, более известная как Доктор Лиза. Она сопровождала гуманитарный груз для университетского госпиталя Тишрин в Латакии.
В ноябре 2017 года издательство АСТ представило книгу «Доктор Лиза Глинка: Я всегда на стороне слабого», посвящённую памяти правозащитницы. Эта книга состоит из нескольких частей — предисловия подруги и соратницы Глинки Ксении Соколовой, записей из дневника Доктора Лизы в «Живом журнале», интервью с ней и мемуарного очерка её супруга Глеба Глинки.
- © VASILY MAXIMOV / AFP
Большую часть издания составляют дневниковые записи активистки, однако о своей личной жизни Доктор Лиза почти не рассказывает. Прочитав две сотни страниц, мы узнаем о ней лишь самую малость: Доктор Лиза не любила светские рауты, но ей нравилось водить машину на высокой скорости и прыгать с парашютом. Она скучала по дяде и винила себя в его гибели, с разницей в девять месяцев похоронила мать и отца — и только после смерти обоих поняла, что окончательно повзрослела. Мы узнаем, что её отец, когда Лиза была маленькой, вырезал ей из картошки печать с надписью «Доктор Лиза». Прочтём, что она не понимала, откуда происходит жестокость и зачем люди лгут.
Достучаться до других
Соколова, описывая знакомство с Глинкой, признаётся, что сначала отнеслась к ней неоднозначно, восприняла её как «благотворительницу-кликушу», однако быстро изменила мнение: вскоре Доктор Лиза в её глазах стала святой, для которой помощь окружающим была такой же базовой потребностью, как пища и сон.
«Естественный для человека инстинкт испытывать страх, брезгливость, желание отстраниться при виде чужого несчастья, болезни, смерти был заменён в ней на прямо противоположный: чем более глубоки и страшны раны, тем сильнее и непреодолимее желание их излечить», — пишет журналистка.
Были у Доктора Лизы и другие яркие черты характера, которыми она запомнилась окружающим. Она горой стояла за людей, которые, по мнению многих, не имеют права на сострадание и заботу. Хрупкая снаружи, она шла на всё, чтобы помочь своим подопечным, — будила чиновников посреди ночи и добивалась, чтобы министр позвонил в хоспис осведомиться об условиях нахождения там бездомного человека. Елизавете Глинке, отмечает Соколова, удалось достучаться до сердец чиновников и олигархов — через какое-то время они не только перестали отказывать в помощи, но и стали сами её предлагать. Даже военные останавливали стрельбу, когда автобус с детьми выезжал из зоны конфликта в Донбассе.
- © Владимир Федоренко/РИА Новости
Правда на стороне больного
«Показательно и то, что в своём ЖЖ она очень мало писала о себе. Но то, как она говорила о других, помогает лучше понять и увидеть её саму», — пишет Соколова.
О других людях Глинка говорила с любовью и не желала зла даже тем, кто крал выделенные хоспису деньги, а такое случалось неоднократно. Что уж говорить о пациентах!
Среди её подопечных встречались не только милые дети и интеллигенты. Наоборот, пациентами Доктора Лизы чаще всего были бомжи, а иногда и преступники, разыскиваемые правоохранительными органами. Удивительно, но Глинка умела со всеми находить общий язык — даже с теми, кто разговаривал исключительно матом, хамил и в грубой форме отвергал любую помощь.
«Моя правда — на стороне больного. Прав он или не очень», — писала Доктор Лиза.
В её глазах все пациенты, будь то состоятельный человек или живущий на вокзале бездомный, были равны.
Из жизни хосписа
«В Москве существует восемь хосписов, есть кому ими заниматься, а в Киеве не было ни одного. Поэтому я открыла там самый первый», — так отвечала Елизавета Глинка на вопрос ребёнка, зачем ей нужен был бесплатный хоспис для неизлечимо больных в украинской столице.
О работе в этом хосписе Доктор Лиза рассказывала очень много. И она, и другие сотрудники становились свидетелями настоящих драм, личных и семейных: на их глазах встречались сыновья и отцы, не видевшие друг друга по тридцать лет; мужья забывали больных жён и находили новых; долгожданные гости приходили к умирающим, но было уже поздно. Иные приходили, чтобы забрать долг.
Некоторые из её историй чрезвычайно трогательные: богатый пациент мог заказать всё что угодно, а он попросил привезти козлёнка — игра с козлёнком была его самым светлым детским воспоминанием. Многие из них, как рассказы Зощенко, грустные и смешные одновременно — больной обиделся на вопрос, пропил ли он антибиотики: «Что ж я, сволочь последняя — лекарства пропивать?»
Есть среди записей Глинки и небольшие политические зарисовки. Доктор Лиза рассказывает, как ведут себя перед парламентскими выборами на Украине бомжи из хосписа: знакомятся с предвыборными выступлениями, читают вслух газеты, дискутируют. У двоих пациентов после смерти были обнаружены адресованные депутатам письма.
Другой эпизод: женщина с четырьмя детьми принимает приехавшего в хоспис Виктора Ющенко.
«Она лежала «по социальным показаниям». В переводе на человеческий — это когда дома в смежных двух комнатах лежать невозможно, а дети голодают, потому что денег на лекарства для химиотерапии нет, остались только долги. А долги они отдавали. Практически всю её инвалидную пенсию. Он зашёл в палату, поздоровался. А женщина сказала: «Виктор Андреевич, а я за вас голосовала...» И улыбнулась ему», — писала Глинка.
«Любила она не на словах...»
Во время одного из интервью Доктор Лиза рассказывала, что все люди умирают по-разному. Одним страшно, они хотят, чтобы их держали за руку. Другие уходят тихо, будто засыпают. Про своё отношение к смерти Глинка говорила: «Я не знаю смерть. Наверное, боюсь, как всего неизвестного».
Тем удивительнее, что её записи помогают не бояться смерти. Читая дневник Глинки, можно осознать, что смерть живёт среди людей. И оттого она становится менее страшной: разве можно бояться смерти, когда есть любовь?
«Иногда в семьях с больными я вижу столько любви, что понятие о её бесконечности становится реально ощутимым, — объясняла Доктор Лиза. — Это не поправленная подушка или повёрнутый вовремя на бок больной, не миска бульона, не икра и не цветы. Не чистое бельё, не вымытые руки. Не модные лекарства, доктора и сиделки. Это преданность, прощение, терпение и привязанность. Единое целое, которое невозможно разлучить. Невозможность разлюбить ни при каких обстоятельствах. Там не бывает обид и недомолвок, нет вздохов, жалоб тоже нет. Есть данность. Любовь».
После гибели Елизаветы Глинки её муж Глеб напишет, что у Доктора Лизы был неисчерпаемый запас такой любви.
«Сердце у неё было огромное, всеобъемлющее, всеохватывающее. Любила она не на словах, а на деле», — расскажет он.
