«Неповоротливая, бездумная машина, которая, будучи запущенной, способна двигаться только вперед», - так The New Yorker характеризует российскую систему уголовного правосудия. Издание связывает это как с «давлением сверху», так и с «бюрократической инерцией и солидарностью: ни один судья не хочет испортить статистику прокурору, а тем более себе».
New Yorker: В карательной психиатрии Россия пошла дальше СССР
Карательная психиатрия - излюбленный метод советских властей - получил развитие и в современной России, пишет The New Yorker о приговоре активисту Михаилу Косенко. Однако СССР, отправляя инакомыслящих на принудительное лечение, находил этому рациональные аргументы. В России же, по мнению издания, чтобы попасть в лечебницу, достаточно оказаться не в то время и не в том месте.
VASILY MAXIMOV / AFP
Издание анализирует приговор 38-летнему Михаилу Косенко, который обвиняется в нападении на сотрудника полиции и участии в массовых беспорядках. Дело Косенко, по мнению газеты, свидетельствует не только о «хищнических действиях Кремля» в отношении обвиняемых по «болотного делу», но и о «стремлении подавить всех, кто находится в оппозиции или ей сочувствует».
Протестное движение 2011-2012 годов, пишет газета, позволило Косенко быть среди единомышленников, выразить свои политические идеи, участвовать в чем-то. По словам близких, Косенко, «настоящий гуманитарий», «можно сказать, ботаник», с детства увлекался исторической литературой, вел тихую жизнь. По словам родственников, он мог бы легко поступить на исторический факультет МГУ, но пошел в армию, где его избивали и где он получил сотрясение мозга. Позднее у него была диагностирована шизофрения, и он получил инвалидность.
На Болотную Косенко пошел самостоятельно. Что там произошло, не вполне ясно, отмечается в статье: полиция внезапно изменила направление протестного марша, а последовавшие за этим стычки были, скорее, стихийными и беспорядочными, а не организованными. Однако, по словам издания, власти пытаются представить произошедшее как «заговор, спланированный из-за рубежа».
Косенко был арестован, и следователи, по словам адвокатов, не были обеспокоены состоянием его здоровья. По данным издания, его расспрашивали о политических пристрастиях и не давали антидепрессанты, которые Косенко регулярно принимал более 10 лет.
Обвинительный протокол The New Yorker называет запутанным, а доказательства слабыми. На допросе свидетель-полицейский заявил, что не узнает Косенко и не видел, кто бил его сослуживца. Сама жертва тоже не помнит, что нападавшим был именно Косенко. Единственный свидетель, который узнал Косенко, был допрошен за закрытыми дверями. «В иной системе уголовного правосудия создалось бы впечатление, что дело разваливается».
В Центре имени Сербского, который «в советские времена отправлял диссидентов в психиатрические больницы», Михаила Косенко признали невменяемым и опасным для себя и окружающих. The New Yorker считает приговор в некотором смысле неопределенным. «Косенко будет направлен на принудительное психиатрическое лечение на тот период, который врачи сочтут необходимым», - поясняет издание.
Выступая с последним словом в суде, Косенко, «как и другие обвиняемые в политических процессах, от диссидентов-антисоветчиков 1960-х до девушек из Pussy Riot», не останавливался на подробностях своего дела. Вместо этого он говорил о «политической траектории России». «Наш народ привык страдать», - цитирует издание слова Косенко. В «восточной модели общества», добавил он, «несвобода обменивается на сытую жизнь». России, по его словам, необходима «ротация власти». «Это не похоже на слова неустойчивого, опасно затуманенного ума», - пишет The New Yorker.
Глава Независимой психиатрической ассоциации России Юрий Савенко раскритиковал диагноз Центра имени Сербского и заявил о «политическом использовании психиатрии». «Карательная психиатрия – не новость для Москвы», - отмечает The New Yorker: в СССР это был «излюбленный метод» борьбы с диссидентами. Но тогда, подчеркивает издание, Кремль находил логическое объяснение содержанию диссидентов в психиатрических больницах, поскольку, действительно, видел в их мышлении некий изъян.
«В деле Косенко, однако, даже непонятно, в чем его прегрешение, помимо того, что в мае прошлого года он оказался не в то время и не в том месте. А эту болезнь трудно вылечить психиатрическими средствами», - резюмирует The New Yorker, не исключая, что приговор Косенко создаст прецедент.
В нашем паблике в VK самые свежие статьи и сюжеты зарубежных СМИ
Сегодня в СМИ
