Приглашение в Голливуд
В 1988 году на экраны Советского Союза вышел фильм «Игла» с Виктором Цоем в главной роли. Он сыграл персонажа по имени Моро — мрачноватого, немногословного героя, которому не всё равно. Фильм снял Рашид Нугманов, казахский режиссёр, который разглядел в популярном музыканте ещё и актёра и смог вписать его в необычный сюжет на острую социальную тему.
В США на митинге в поддержку иммигрантов арестовали 30 человек
Сейчас уже невозможно отделить успех фильма от популярности исполнителя главной роли. Но наличие в нём определённого кайфа, какой-то абсурдной эстетики признают даже его критики. Благодаря сочетанию самобытной странности киноязыка и харизматичности главного героя фильм приобрёл культовый статус и даже вышел в лидеры советского кинопроката. Но эта история не о нём.
Из-за невероятного стечения обстоятельств кино увидел американский писатель Уильям Гибсон. Сложно переоценить влияние его произведений на современную культуру. Гибсон считается отцом целого направления под названием «киберпанк». Оно имеет несколько важных отличий от классической фантастики: взгляд в будущее пессимистичен, а мотивы персонажей, как правило, довольно эгоистичны и не имеют ничего общего со спасением мира от глобальных угроз.
Сейчас произведениями в этом жанре уже никого не удивить. Голливудские студии и потоковые сервисы, писатели, авторы комиксов и мультипликаторы производят огромное количество контента на эту тему. Но в восьмидесятые он стал настоящим прорывом, чем-то новым, глотком свежего воздуха.
Столкновение Гибсона с «Иглой», Виктором Цоем и его персонажем привело к тому, что писатель вместе с Рашидом Нугмановым начал работу над совместным фильмом с тем же главным героем.
Я сам когда-то узнал об этом из «Википедии» и был совершенно поражён возможностью такого проекта. Культовый писатель и главная советская рок-звезда! Такое сотрудничество и сейчас бы произвело сенсационный эффект, а для того времени это было вообще неслыханно.
К сожалению, Гибсон был занят работой над очередным романом и не смог сам поехать в Советский Союз. Вместо себя он послал своего друга — писателя Джека Вомака, чтобы тот собрал фактуру и проникся атмосферой советского Ленинграда. Вместе они создали восхитительный в своей странности сюжет.
Действие происходит в антиутопическом Ленинграде. Моро оказывается втянут в тёмную историю с загадочным ребёнком, на которого объявлена охота. Всё происходит в довольно мрачной атмосфере, среди ритуальных бандитских войн, безумных правителей и зомбирующих население телеведущих. Кульминацией должен был быть бой Моро с гигантским робопауком на Дворцовой площади.
Причём Гибсона впечатлила не только внешность и харизма потенциального главного героя. Предполагалось, что и музыку для фильма также напишет Виктор Цой. На выходе должен был получиться такой кинематографический коктейль, от которого могла поехать не одна крыша. Рабочее название проекта — «Цитадель смерти».
К сожалению, работа над фильмом закончилась вместе со смертью отца. Остался только тритмент, набросок из 20 страниц, который так и не стал полноценным сценарием.
Все мои собственные и совместные с Рашидом попытки возродить этот проект хоть в каком-то виде потерпели неудачу. Интереса к этой истории у продюсеров нет. А сам Гибсон считает, что уже не может соревноваться с современными голливудскими сценаристами. И что его участие только осложнит, а не упростит возрождение «Цитадели» в качестве художественного фильма.
Мне же кажется, сама возможность создания такого кино — это настоящее культурное сокровище. И тот факт, что проект прекратил своё существование, никак не умаляет его значимости. Невозможно вообразить, чем он мог стать, если бы был реализован. До каких высот популярности мог поднять Виктора Цоя — актёра и музыканта. Каким мостом между государствами и культурами мог стать.
Безусловно, всё могло случиться и по-другому: фильм мог выйти неудачным или просто пройти незамеченным. Но мне хочется верить, что где-то в параллельной вселенной «Цитадель» с помпой и огромными сборами вышла на экраны, группа «Кино» поехала в мировой тур, а отец начал жить наездами в Лос-Анджелесе и сниматься в Голливуде. Просто потому, что это был бы такой прорыв советско-российской культуры на Запад и на весь мир, которого уже, кажется, и не ждут. Что-то подобное удалось пока, пожалуй, только группе «Тату». И, при всём уважении к ним, неужели это всё, что мы можем предложить остальному миру?
Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.
