Вечный пост

Короткая ссылка
Дмитрий Самойлов
Дмитрий Самойлов
Журналист, литературный критик

Заканчивается русский карнавал — Масленица, во время которой сжигают чучело зимы, а весна не наступает. Природа будто замирает ещё больше и даже не борется ни за тепло, ни за оттепель. Это наступает время Великого поста.

В дорогих ресторанах появляются постные меню, а в дешёвых сетевых супермаркетах — ценники над продуктами с пометкой «Можно в пост». Остроумные покупатели передвигают эти ценники к продукции отдела с алкоголем, фотографируют и выкладывают в социальные сети. Действительно смешно.

Также по теме
Эксперт рассказала о рационе во время Великого поста
Диетолог, кандидат медицинских наук Маргарита Королёва в беседе с НСН рассказала о рационе во время Великого поста.

По телевизору показывают сюжеты о том, как специальный комбинат питания вот уже 20 лет готовит специальные блюда на период поста для столовых в министерствах, палатах парламента и правительственных администрациях. Всего, сообщают нам, более 80 наименований, стоимость каждого не превысит 130 рублей. Успокоили, порадовали. А то мы же волновались, вдруг какому замминистра будет дорого поститься.

В конце девяностых в модном тогда журнале я читал интервью с писателем Владимиром Сорокиным, который подробно объяснял, что современную водку можно пить в пост. Вот раньше, ещё до революции, водку очищали говяжьими костями, а теперь — угольными фильтрами. Стало быть, никакого контакта с мясным — постный продукт.

Часто слышу споры о том, что если в какой постный день, когда он выпадает на двунадесятый праздник, по монастырскому уставу можно есть рыбу, то, значит, можно и крабов, и устриц. А устрицы без шабли в горло не лезут — так не мучить же себя! Нужно и бутылочку открыть.

А ещё считается, что если ты путешествующий, то вообще можно не поститься. А кто сейчас не путешествует? Свободная страна, сел и поехал.

Эта популярность поста, его открытое и широкое обсуждение вызывают закономерно ироническую реакцию у скептиков. Их ещё можно назвать воинствующими атеистами. Но какие же они воинствующие? А «атеист» — вообще определение от обратного, ничего не объясняющее. Пусть будут скептики.

И вот скептики норовят запостить фотографию толстого священника с комментарием вроде «Измучен постом» или подколоть религиозного знакомого: «Что-то ты, брат, сегодня маловато молился!» И имеют на это определённое право.

Широкое распространение сакрального ритуала неизбежным образом приводит к его десакрализации.

Скажем, поститься в 1980-е годы было подвигом, да ещё таким, о котором мало кому расскажешь. Продуктов и так немного, а тут ещё нужно выбирать, чтоб не оскоромиться. Если близкие подают всеми желанные сосиски, а ты воротишь нос — попробуй объясни.

Поститься теперь — разновидность модной диеты, кокетливое самоуничижение, которое паче гордости, стремление быть в мейнстриме.

Но что за этим стоит? За этим стоит тяга народа к простой религиозности. Не к вымученному казуистическому богословию, не к провокационным спорам с противниками, не к бесконечному выяснению, кто прав и как правильно. А к простой вере: если следовать правилу телом, подтянется и душа.

Из-за этой нехитрой народной религиозности выглядывают и история, и культура, и столетия наблюдения за природой.

Пост исторически уместен тогда, когда кончаются зимние запасы, а до лета ещё далеко.

В культурном смысле пост необходим как процесс подготовки к главному для каждого христианина событию года — к Пасхе.

Природа своим тревожным последним зимним замиранием тоже вторит посту.

Всё успокаивается перед рассветом. И успокаивается человек.

Зачем нужен пост? И почему не стоит смеяться над постящимися?

Всякому человеку требуется самоограничение. И каждая религия это подтверждает. Как только формируется закрытая система взглядов, коей является любая  религия, так в ней появляются ограничения. Не ешь того, не пей этого, в такой-то день не смей работать, а вы — да-да, вот вы! — никогда не варите козлёнка в молоке его матери.

И чем больше у цивилизации добровольных и сознательных ограничений, тем выше её культура.

Школа, которая вся построена на ограничениях, даёт технику живописи и симфоническую структуру музыки. На самоограничениях держится спорт. Ограничения, выстроенные в единый кодекс, дали миру юстицию. Самоконтроль удерживает мир от саморазрушения.

И если кто-то способен начать с себя, то этому человеку скорее нужно сказать спасибо за его вклад в общемировую копилку сохранения равновесия. Именно периодическое добровольное ограничение себя в своих желаниях и потребностях отличает человека от животного.

Животное ест, когда хочет и когда может. Человек может себе позволить не есть, даже если голоден.

Можно ли красную рыбу? Можно ли порошковый майонез? А сладкий лимонад? А сигареты?

В подземном переходе к моей станции метро несколько раз в неделю появляется старушка с тем, что называют хозяйственной сумкой-тележкой. Сумка сверху прикрыта картонкой, на картонке написано «Капуста». Если старушка видит милиционера, она опускает картонку надписью вниз, прикрывает сумку. Торговать в переходе запрещено.

Килограмм капусты стоит 100 рублей. Старушка говорит так: «Здравствуй, мой хороший, а я уж жду тебя. Осталась только кислая. Давай я в три пакетика заверну, чтоб не протекла. Ну, приходи в четверг, я буду ждать».

У неё пенсия 17 тыс. рублей (и она считает, что это неплохо) и вот такой нелегальный бизнес — продажа квашеной капусты в переходе.

Я читаю споры о посте, смотрю на ироничные картинки или на серьёзные рассуждения и думаю: а какой пост может быть для этой старушки? Ведь вся её жизнь — вечный пост. А наш пост рядом с её жизнью — обычное кокетство.

Потому что пост, как крест, у каждого свой.

И над чем же здесь смеяться? Что же тут не уважать?

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.

Ранее на эту тему:
Сегодня в СМИ
  • Лента новостей
  • Картина дня

Данный сайт использует файлы cookies

Подтвердить