Посполитое рушение

В начале этого года давний спор славян между собою, совпавший по времени с 75-летием освобождения Варшавы и Аушвица, достиг очень высокого градуса, сравнимого разве что с довоенными временами. Но спор спором, а надо же и что-то предпринимать в ответ на московское историческое контрнаступление. Ведь многие годы польская сторона задавала тон в полемике, а Россия нехотя отбивалась. Теперь, когда задаёт тон уже Россия, в Варшаве разработали план ответных действий.

Также по теме

«Чтобы правда не забывалась»: Путин заявил, что Россия не позволит стереть память о Великой Отечественной войне

Россия должна сделать всё, чтобы историческая правда о Великой Отечественной войне не забывалась, заявил Владимир Путин. Российский...

Польские СМИ сообщают, что в канцелярии президента Польши создана кризисная команда с участием экспертов и историков, которые смогут оперативно реагировать на высказывания Владимира Путина во время форума памяти холокоста в Израиле. Также готовится серия платных публикаций в американских и израильских СМИ, которые должны представить польскую версию событий Второй мировой войны. 

В качестве первой ласточки опубликована статья польского премьер-министра Матеуша Моравецкого в американском издании «Политико», где он сообщает: «Советский Союз не «освобождал» Варшаву, как это сейчас утверждают российские власти. Красная Армия молчаливо наблюдала за агонией Варшавы». А «хотя Красная Армия впоследствии действительно освободила Освенцим, концлагерь мог бы быть освобождён на полгода раньше». Очевидно, не только за Варшавой, но и за Краковом (в 60 км от которого находится Аушвиц) советские войска полгода отстранённо наблюдали в бинокли. Тогда как могли пройти победным маршем от Львова на войну, как на парад. Но — не захотели.

Создание специальных структур для оперативного «выявления лжи» (или для распространения лжи) сейчас в моде. Идёт война гибридная, священная война. Еврокомиссия отдала это дело на аутсорсинг некоторой эстонской структуре, которая, правда, гонит дикую халтуру, на фоне которой вражьи голоса полувековой давности поражают убедительностью, — но зато экономия. Платить можно сущие копейки, а остро-идеологической боевитости у горячих эстонских парней не занимать.

Но Польша — другое дело. Там на идеологии не экономят. Например, Институт национальной памяти финансируется в большем объёме, чем Агентство внутренней безопасности. Представить, чтобы в СССР отделения КГБ финансировались гораздо более скудно, чем кабинеты политпартпросвета, всё же затруднительно.

Теперь же, не довольствуясь этим, объявляют посполитое рушение, т. е. войсковую мобилизацию идеологов, чтобы те немедля контратаковали. Будет атака крылатых гусар.

Но кроме жёсткого отпора России на страницах американской и израильской прессы (читателям в Святой Земле, наверное, будет сообщаться, что поляк с евреем — братья навек) планируются и более примирительные методы. Одновременно с сообщением о посполитом рушении в президентской канцелярии объявлено и о том, что Польша готова к «возобновлению сотрудничества польских и российских историков и работы Группы по сложным вопросам. Замминистра иностранных дел Польши Шинковски заявил, что «это было бы хорошим сигналом о желании честно говорить о причинах Второй мировой войны и в Варшаве рассчитывают на открытие архивов — это всегда в интересах правды».

Правда, другой замминистра, Яблоньский, несколько дней назад назвал публикацию Россией военных архивов «очередной попыткой перевирания истории». Тут некоторое противоречие, ибо перевирание истории в интересах правды — это нечто совсем замысловатое. 

Возможно, тут распределение ролей — суровый Яблоньский и мягко стелющий Шинковский. Приём с двумя следователями —злым и добрым — никто не отменял.

Возможно же, когда в Москве стали говорить в стиле «Паны воркуют чистей голубицы — не наша вина, мол, — подвиньтесь, паны!», это произвело немалый разброд в умах, и паны стали говорить кто в лес, кто по дрова. Это тоже часто бывает.

Впрочем, в любом случае отчего бы и не поговорить по сложным вопросам. Если таковое предложение не связано с неприемлемыми предварительными условиями, такой разговор ничему не мешает и ничему не вредит.

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.