Ты оступилась

В конце прошлой недели в ленте Instagram мне попалось видео, на котором ненакрашенная блогер и ведущая Регина Тодоренко просила прощения за своё высказывание о домашнем насилии. Прежде чем погуглить это высказывание, я решила прочесть комментарии. Их было очень много, у блогера аудитория — 8 млн человек. Женские комментарии пылали такой ненавистью, что мне на ум пришли сцены сразу из нескольких произведений кинематографии, в которых героя линчуют, проводя через озверелую толпу. И когда героя вот так проводят и каждый кидает в него камень или старается ущипнуть, оставив кровавый синяк, а агрессия нарастает с каждым шагом жертвы, то уже думаешь — да неважно, что сделал этот человек, пусть он виноват, но нормальное человеческое общество не может и не должно себя так вести.

Также по теме

«Я оступилась и ошиблась»: Регина Тодоренко извинилась за слова о домашнем насилии

Телеведущая Регина Тодоренко извинилась за свои высказывания о домашнем насилии. Ранее в одном из интервью она заявила: «Нужно быть...

Не должно раскручивать в себе катушку агрессии, ведь оно само на этом теряет человеческий облик и становится гораздо хуже того человека, которого пытается наказать. А почему я только что употребила слово «жертва»? А потому, что когда все бросаются вот так на одного, он становится жертвой, какая бы вина за ним ни стояла. Тодоренко уже и извинилась, но её продолжали побивать. 

В отличие от многих, я не собираюсь говорить, что не была подписана на Тодоренко и узнала о ней только после того, как она сделала высказывание. Была — после того, как осенью пересеклась с ней на Тульском журналистском форуме, где выступала она и выступала я. За общим чаем она задала мне несколько странных вопросов о журналистике. Они меня удивили, но я на них ответила, потому что в целом девушка — позитивная. Тогда у неё было 7 млн подписчиков, и с Региной носились как с сокровищем. Всё, конечно, из-за подписчиков: такая аудитория — капитал. Это деньги за рекламу, и это — лицемерное внимание к самому блогеру, который, просто упомянув тебя в своём посте, может дать тебе возможность откусить чуть-чуть от своей аудитории и тоже начать зарабатывать деньги. Деньги, деньги, всё те же деньги. Я подписалась на неё сразу: мне было интересно, что такого она даёт своей аудитории и в чём основа её истории успеха. 

Но давайте вернёмся к высказыванию. Что же сказала Тодоренко? Она сказала: «Нужно быть настолько психически больным человеком, чтобы взять камеру и сказать: «Боже, мой муж меня бьёт!». Ты чё? У тебя есть мозги вообще? Наверное, наступает какой-то критический момент, чтобы вот такое сказать. А почему он тебя бьёт? Ты не задумывалась? А что ты сделала для того, чтобы он тебя не бил? А что ты сделала для того, чтобы он тебя ударил?» После этих слов разразился скандал, а один глянцевый журнал лишил её звания женщины года. Награждение состоялось не так давно — во всяком случае, я уже была подписчицей Тодоренко. И тогда я даже не стала задаваться вопросом, за какие такие заслуги журнал награждает блогера таким званием, и так всё было ясно: хочет рекламы на 8 млн человек. 

Но вот Тодоренко произнесла свои страшные слова, и разъярённая часть женской общественности потребовала, чтобы та пожертвовала деньги на организации, работающие с жертвами домашнего насилия. Да, я правильное слово использовала — «потребовала». Не попросила, не предложила, не посоветовала, а именно потребовала — указала ей, куда тратить свои деньги. Но, насколько я знаю, жертвование таким организациям — это благотворительность. И самое противное, что может произойти с благотворительностью, — это когда её будут творить под напором, скрипя зубами и не от чистого сердца.

Вот так мы убьём саму идею благотворительности в умах. Ну и сами общественные организации будут выглядеть очень странно — ведь они выступят в роли прачечных, отмывающих с благоговейными лицами репутации оступившихся.

Лично я благодарна Тодоренко за высказывание. Ей, конечно, не хватило выразительных средств языка для того, чтобы донести свою мысль, но если его перекладывать на нормальный русский, то там есть несколько здравых рассуждений. Она говорила о том, для чего в русском языке существует устойчивое выражение с негативным значением «выносить сор из избы». Если женщина и дальше собирается жить с этим мужем, который её бьёт, а публичное обвинение в домашнем насилии против него она использует в качестве шантажа, то это — сор из избы, а человек, который ведёт себя вот так, наверняка действительно психически нездоров.

Также по теме

«Он крушил всё»: коронавирус и домашнее насилие

«Твой муж тебя бьёт, а почему — ты не задумывалась? А что ты сделала для того, чтобы он тебя не бил?» — сказала Регина Тодоренко в то...

Но если женщина действительно хочет спастись от тирана и её «критический момент» настал, а других способов защититься у неё нет, тогда никто не может её упрекнуть в том, что она вышла со своей бедой к общественности. Но мы уже неоднократно становились свидетелями несправедливых обвинений, когда в отношении мужчин без суда и следствия выносился общественный вердикт, а презумпция невиновности не работала никак. А потом оказывалось, что всё не совсем так, но мужчина к тому моменту уже терял всё, что мог потерять. 

В нашей стране высокий процент домашнего насилия. И это — разное насилие. Разной степени и разного уровня. Насилие — это плохо, да. Его быть не должно. Нет такой семейной ценности, как домашнее насилие. Мужчина не должен бить женщину. Женщина не должна применять психологическое насилие к мужчине. Но всё-таки многие женщины не хотят уходить из семей с периодическим насилием, и если, к примеру, муж такой женщины посмотрит на другую, то эта будет страдать и всячески за него бороться. Так бывает, и так бывает часто. И только лицемеры, рассуждающие простыми лозунгами, этого факта не могут принять. 

Я много встречала женщин, признающих себя жертвами домашнего насилия. И я всегда задавала им один вопрос: «Вы не виноваты в том, что вас били. Никто не имеет права бить. Но скажите, несёте ли вы ответственность за то, как прожили последние десять лет своей жизни?». Ответ всегда был: «Да». Эти женщины, встреченные мной в реальной жизни, никогда не были столь агрессивны, как их защитницы в сетевых баталиях. Они прекрасно осознавали, что тоже несут ответственность за свои идеалистические представления об этом мужчине, за свои многолетние надежды на то, что он когда-нибудь исправится, за то, что не уходили, чтобы слыть в обществе замужней, а не одинокой. Обычно сама женщина знает, в чём его вина и в чём её ответственность. 

На мой взгляд, одна из больших проблем российского общества в том, что мальчиков не учат обсуждать свои эмоции. Находить для этих эмоций выход в словах, а не в кулаках. Мужчина может носить в себе разную смесь кипящих эмоций и, не умея пользоваться словами, выпускать их через физическую силу, через рукоприкладство. Женщина не виновата, но и она часто не умеет помочь этому мужчине найти вербальное выражение для своих чувств. В том, что сказала Тодоренко, эта мысль проскальзывает, и это довольно глубокая мысль. И если бы общество не было столь озлоблено, то эту проблему можно было бы спокойно обсудить с той же большой аудиторией Регины и найти долгосрочный способ для её решения. В конце концов, те женщины, которые сейчас проклинают Тодоренко, вряд ли захотят, чтобы их собственных подрастающих сыновей в будущем общество судило без презумпции невиновности и обращало во врагов только потому, что они родились мужчинами. А так будет, и эти женщины своими руками строят такое будущее для своих сыновей. 

Впрочем, диалог и не мог состояться. Из-за истории успеха Тодоренко. Никому из возмущающихся конструктивный диалог о будущем нашего общества не нужен. Нужно было линчевать блогера, который набрал себе в аудиторию 8 млн человек. Сейчас это выглядит так — «Мы долго следили за твоим успехом и терпеливо ждали, когда ты оступишься. Ты оступилась. Получай».

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.