Спектакль окончен
Хорошо. Если приговор «восемь лет колонии общего режима» за убийство кажется чересчур жестоким, предлагаю принять участие в незамысловатом, но при этом быстро отрезвляющем эксперименте: представьте на мгновенье, что Сергей Захаров — ваш отец, сын, брат или муж.
Признан виновным: суд приговорил Михаила Ефремова к восьми годам колонии по делу о смертельном ДТП
Представьте, как вам поздно ночью звонит врач или медицинская сестра, в трубке телефона звучит незнакомый ледяной голос, сообщающий о смерти близкого человека. Нет больше вашего сына, отца или мужа. Его убил алкоголик Ефремов.
Не представили?
Подозреваю, что, несмотря на тонны железобетонных доказательств вины Ефремова, обязательно останутся люди (их будет очень и очень много, тысячи, десятки тысяч), которые никогда не поверят, что их любимый Миша — гений, без пяти минут народный артист — мог убить человека.
Чихать они хотели на слёзы родственников курьера Захарова, на их частное горе. Тысячи не верят в смерть какого-то там Захарова и точно знают: за рулём грузовичка (доказано размытой чёрно-белой фотографией) сидел профессиональный каскадёр со служебным удостоверением ФСБ (он его протягивает растерянному гаишнику — видно на другой размытой фотографии), а Ефремова, выпившего бутылку водки, подставил «кровавый режим» за вольности «Гражданина поэта» (Миша как раз готовил новый ролик).
Много лет назад в среде оппозиции прижилась приятная либеральному слуху легенда. Мол, захмелевший Ефремов на пьянке у Никиты Михалкова крикнул президенту Владимиру Путину: «Покайтесь!» Ефремов традиционно этот момент не помнит. На шоу «Школа злословия» дословно он сказал: «Это Гармаш и Стоянов придумали». «Этого не было?» — разочарованно спросила Дуня Смирнова, тогда ещё не жена Анатолия Чубайса. «По-моему, нет», — виновато ответил Ефремов.
Память у заслуженного артиста, надо признать, действительно скверная. Выходку на дне рождения Михалкова не помнит, был ли за рулём в тот самый июньский день, тоже. Нет ничего проще, чем прикинуться дурачком, закрыться в домике: нет меня, ничего не помню, отстаньте!
Однако же вечер 8 июня следователь по делу Ефремова восстановил почти поминутно. В суде участники процесса отсмотрели несколько часов записей с камер видеонаблюдения и телефонов случайных прохожих, огласили экспертизы, заслушали свидетелей со всех сторон. Сомнений у нормального человека, умеющего видеть и слышать, быть не может: за рулём был пьяный Ефремов, у которого «денег до х**» и который «вылечит».
Моральный облик Ефремова до начала судебного процесса не вызывал нареканий. Чего уж, Михаила любили миллионы. С ним пили все, ему, Великому Таланту, прощали очень многое: и срыв спектаклей, и пререкания с омоновцами, и дебоши в гостиницах и аэропортах.
Милый алкоголик из очень хорошей семьи, сын того самого Ефремова — тоже, к слову сказать, человека сильно пившего, но никогда не позволявшего себе сесть за руль под мухой.
Протрезвев и причесавшись, Ефремов через четыре дня после ДТП записал честный и проникновенный ролик. «Конец, нет уже больше никакого Ефремова. Предал я всех. Простите, пожалуйста» — трогательные слова, выбивающие слезу и вызывающие уважение. Не могу говорить за остальных, лично я поверил. Доверчивый был.
Ефремов меньше всего похож на конченого идиота. Резкое изменение сознания и эстрадное гнусное выступление в суде ничем, кроме глупости, не объяснить. Может, разве что наивностью, детской верой в адвоката-кудесника Пашаева, обещавшего (по слухам) за 10 млн рублей освободить от тюрьмы.
Пашаев в драме Ефремова герой, заслуживающий отдельного внимания, его пять минут славы ещё впереди. Последние два месяца Пашаев, не менее талантливый актёр, чем Михаил, выполнял роль потешного юриста, позоря одновременно и себя, и своего доверителя, и всю российскую адвокатуру.
Восемь лет колонии и штраф: суд вынес приговор Ефремову по делу о ДТП
От карнавала вокруг процесса тошнило, Пашаев нёс несуразность за несуразностью, плохо изъясняясь по-русски и предоставляя суду одноглазых свидетелей, медленно тянул Ефремова на дно. Зачем?
Однажды проскользнула версия о сильной усталости Ефремова. Он хочет умереть, устал жить, а как человек православный не может наложить на себя руки. Восемь или 11 лет, запрошенные прокурором, для Михаила могут стать «смертельными». Версия красивая. Но только версия.
Другая версия — Ефремов поверил Пашаеву и многочисленной группе поддержки. Поверил во всё то, что с треском разбили журналисты и адвокаты родных Сергея Захарова. Ефремов поверил в свою невиновность, поверил окружающим его дуракам, которые (естественно, желая добра любимому Мише) сами уверовали в полную дурость, в версию об управлении внедорожником-убийцей специально обученным терминатором, сконструированным в недрах секретного НИИ ФСБ-ГРУ-ЦРУ-MI6. Можно было бы долго и громко смеяться, выслушивая бредни Джигурды и компании, если бы речь не шла о гибели человека.
Впрочем, вне зависимости от версий, в восьми годах Ефремова половина — заслуга Пашаева. По официальной статистике МВД, виновные в смертельных ДТП в редких случаях «уезжают на зону» на восемь или более лет. Обычное дело — два-три, ну максимум пять лет в колонии-поселении (считай, в санатории со строгими надзирателями и без спа-процедур). В фильме «Вокзал для двоих» герой Олега Басилашвили едет именно в такую колонию — без наручников и конвоя.
У Ефремова оставался шанс не впасть в животное состояние и мужественно принять любой приговор, признав перед этим вину, покаяться и не юродствовать. Оговорки Михаила вроде «Виновен, если это сделал я» и другие отяготили приговор. Судья как-никак тоже человек и при вынесении приговора руководствовалась законом и совестью.
На протяжении почти 15 заседаний Ефремов и его шут Пашаев разыгрывали театральные сценки, противоречили сами себе, издевались над судом — словом, шли на рекорд. И своего добились.
Дело Ефремова обнажило гаденькое нутро не только «гражданина убийцы», но и его замечательных защитников из либерального стана, людей когда-то уважаемых — если угодно, моральных камертонов. Всё банально: Миша — свой, а любого идейно близкого «люди с прекрасными лицами» готовы защищать с пеной у рта.
Ефремов прочитает сотрудникам СИЗО пьесу о Древнем Риме
Один уважаемый человек (обойдусь без имён) предложил Мишу простить: он гений, а курьера Захарова всё равно не вернуть. Мишу, написал он на страничке в Facebook, следует по первой прихоти отпускать из колонии на съёмки: талант должен работать, продолжать развлекать. В развитой демократии, на которую молится этот самый уважаемый человек, за умозрительный щепок за попу актёров вырезали из готовых картин, выгоняли из профессии, но это там, а здесь Миша — «это другое».
Известный режиссёр предложил своим подписчикам поддержать несчастного Ефремова: «Пусть с ним будут сегодня рядом все его зрители, которые знают и ценят его талант, его семья, его друзья. Надо справиться с этим». Новоявленный политик, прославившийся матерными частушками, посвятил другу Михаилу два десятка бездарных строк. Актриса, известная тем, что призывает постоянно каяться за чужие грехи, в интервью сказала: «Очень переживаю за Мишу, просто страдаю. Мне кажется, что Мише мстят за его проект «Гражданин поэт». Жестоко и страшно мстят».
По-человечески Михаила Ефремова жаль. Он глубоко больной и в чём-то несчастный человек, избалованный и хорошенько потрёпанный жизнью. Любой суд присяжных, скорее всего, оправдал бы Ефремова или дал бы ему по минимуму, будь он чуть скромнее в суде и не отрицай он своей вины. Первая ночь в СИЗО — одна из самых сложных. Наверное, Михаил не спал и много думал. Не всё потеряно — его судьба в руках родных Сергея Захарова, которые до сих пор не услышали от Ефремова слова «простите».
Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.
