Мы этой памяти верны

«Сибирь» отследили немецкие самолёты-разведчики — грузо-пассажирский теплоход, неспешный, с госпитальными крестами, был для бравых асов люфтваффе простой и понятной целью, а вопросы морали «рыцари неба» оставляли фюреру «тысячелетнего рейха» и рейхсминистру авиации. Впрочем, Боров (такую кличку Геринг получил за свои габариты), как и бесноватый «отец немецкой нации», были бесконечно далеки от того, что мы называем моралью.

Также по теме

«Стало ясно, что лёгкой прогулки не будет»: как нацистская Германия развязала войну против Советского Союза

80 лет назад гитлеровская Германия напала на СССР и началась Великая Отечественная война. В первые дни немецкие войска и их союзники...

Мораль!

Этические нормы.

Право...

Бессмысленный словесный мусор для «людей дела».

Как это похоже, несмотря на весь ужас сравнения, на происходящее сегодня в ментальном поле управителей Европы. А Америка... Что Америка? Раковая опухоль мира.

Погода была лучше не придумаешь. Когда бы не война. Ни облачка до самого горизонта. «Сибирь» вышла из Таллина в Кронштадт в ночь на 19 августа, на борту находились 890 раненых и только что мобилизованных бойцов РККА и 410 гражданских — в основном семьи офицеров с детьми.

Первый раз теплоход бомбили в 14:20, бомбы легли с правого и левого бортов на небольшом удалении от судна — повреждения были незначительными. В 16:40 на теплоход зашла тройка Ju 88, и первая же бомба угодила в машинное отделение. Начался сильный пожар, судно дало крен, капитан был серьёзно контужен.

Часть шлюпок оказалась уничтожена первым взрывом и вторым попаданием авиабомбы. Экипаж делал всё возможное для спасения тяжелораненых, женщин и детей. Когда стало ясно, что «Сибирь» не спасти, 21-летний лейтенант Георг Отс (Таллинское военное училище, Отс окончил его прямо перед вхождением Эстонии в состав СССР), чемпион Эстонии по плаванию на марафонскую дистанцию 1500 м, отдал свой спасательный пояс раненому бойцу и прыгнул за борт: «Вдали виднелся маяк Гогланда. Я думал, что доплыву до него. Но волна была высокая... К тому же над головой пикировали немецкие самолёты. Я ухватился за обломок бревна, но скоро в него вцепился ещё кто-то, и я оставил его...»

Отс, как отличный пловец, продержался на воде несколько часов, его подобрал минный тральщик. За это время асы Борова возвращались к месту катастрофы дважды, сбрасывая бомбы на подходящие корабли охранения и поливая из пулемётов шлюпки...

У него были железное здоровье и железная воля, у этого лейтенанта из Таллина, а кроме прочего, он был отменным фехтовальщиком, свободно владел английским и французским, как, впрочем, и русским (до конца жизни Георг Отс сохранил тончайший, едва уловимый акцент, который придавал его речи и вокалу совершенно особенное очарование), а ещё очень любил петь. С детства заучивал наизусть оперные арии отца — Карла Отса, ставшего в 1957-м народным артистом Эстонской ССР.

Всех спасшихся призывников тогда отправили в Ленинград, но вскоре началась блокада, и Отс в составе целого эшелона будущих танкистов прибыл на станцию Зырянка в 200 км от Челябинска. Обучение, стрельбы, обучение, стрельбы...

В январе 1942-го там же, в Зырянке, почти перед самой отправкой на фронт он совершенно случайно (перст судьбы, а иначе, быть может, не довелось бы нам услышать арию Мистера Икса) попался на глаза Прийту Пыльдроосу — руководителю и куратору Рабочего и Драматического театров Таллина. Вот вам его рассказ: «Вышла не то долгая остановка, не то пересадка, точно не помню, но надо было часа полтора ждать. В здании вокзала находилась группа офицеров запаса, и я поинтересовался, нет ли здесь кого подходящего для фронтовых ансамблей. Выяснилось, что нет, есть только сын известного тенора Карла Отса. Мы познакомились. «Ваш отец — известный оперный певец, а вы как, тоже поёте?» — спросил я. Отс ответил сдержанно, с присущей ему скромностью: «Не знаю, не пытался, но можно и попробовать».

Не пытался.

400 концертов на фронте и в госпиталях.

Осенью 1944-го Отса направляют в Таллинское музыкальное училище, он его оканчивает за два года экстерном и в 1946-м поступает в Таллинскую консерваторию.

Такое было время. Жили стремительно. Надо было успеть, надо было успеть построить новый мир.

В 1949-м в Государственном театре оперы и балета «Эстония» уже знаменитый режиссёр и будущий лауреат двух сталинских премий Александр Винер ставит «Евгения Онегина». В роли Онегина — 28-летний Георг Отс. Успех у публики словами не описать. Впрочем, зачем вам что-то описывать, если вы сами хоть однажды слышали Отса?

За эту роль он получит Сталинскую премию.

Станет ведущим солистом «Эстонии».

А всенародную любовь, искреннюю и неподкупную любовь всего советского народа, Георг Отс заслуженно обретёт одной ролью в кино и одной песней на телевидении.

«Мистер Икс».

«Хотят ли русские войны».

Вдумайтесь.

Такие непохожие истории об одном и том же — человеческом достоинстве. Вопреки роковым обстоятельствам, изменам «преданных друзей» и «надёжных союзников». Вопреки всему, что со скрытой издёвкой вечно кутается в дырявые портьеры «всеобщего гуманизма», «высших смыслов».

Вдумайтесь.

В СССР, в Красной Атлантиде, героем становится циркач-аристократ, плевать хотевший на чины и сословия (были ведь у нас и красные графы, если кто помнит). Так кого играет для нас Георг Отс? Себя. Лейтенанта, отдавшего спасательный пояс. Человека. Редкая, невостребованная роль была — до недавнего времени. Времена изменились.

А человека играть трудно — им надо быть.

А быть человеком и того труднее...

Отсу фильм не понравился — слишком легковесно. Оно и понятно. Зато нам — многим из нас — понравился. Так важно посмотреть на чёрно-белый экран и вспомнить: совсем немного нужно, чтобы быть настоящим мужчиной. Им надо просто быть.

С песней вышла совсем другая история.

Эдуард Колмановский и Евгений Евтушенко.

К композитору «Алёши», «Мы выбираем, нас выбирают...» (много чего достойного) нет и не может быть вопросов. Евтушенко же я органически не люблю (подташнивает от «пражских танков»). И как быть, если песня растворена в крови с детства?

А никак. Не надо из себя слишком много строить. А вот что надо на самом деле — так это слушать сердце.

Текст Евтушенко пошёл показывать Марку Бернесу, это ведь он подал молодому поэту идею песни о нашем извечном, о каждом первом тосте за каждым столом: «Лишь бы не было войны!..» Марк Наумович, как известно, отличался предельной требовательностью к песенному материалу — мог, если что, и к чёртовой матери в окно высадить. Жене Евтушенко пришлось текст переписывать не единожды, и потому сам он (к чести его признаем) говорил: «Сейчас уже просто невозможно восстановить, что там написал я сам, а что подсказал мне Бернес».

Написанная и прозвучавшая впервые в исполнении Бернеса в 1961-м, спустя 16 лет после Победы, песня «Хотят ли русские войны» стала и вызовом всему «благочестиво демократическому» Западу, и вопросом, обращённым к нам самим.

Мы будто бы впервые с той Отечественной войны остановились на ходу и поглядели окрест.

Мир не хотел мира.

Мир хотел новой войны с нами, с русскими.

Уж как так вышло и почему...

И есть ли пределы человеческому душевному невежеству...

Комок в горле.

От горькой правды.

Особенно в этих строчках...

Не только за свою страну

Солдаты гибли в ту войну,

А чтобы люди всей земли

Спокойно ночью спать могли.

Спросите тех, кто воевал,

Кто вас на Эльбе обнимал, —

Мы этой памяти верны.

Хотят ли русские, хотят ли русские,

Хотят ли русские войны?

Это было святое и страшное причастие. Огненный очищающий вихрь. Всё ложное, лживое в одночасье открылось нашему взору... И тогда прозвучали по-настоящему страшные слова.

Да, мы умеем воевать,

Но не хотим, чтобы опять

Солдаты падали в бою

На землю горькую свою.

Спросите вы у матерей,

Спросите у жены моей,

И вы тогда понять должны —

Хотят ли русские, хотят ли русские,

Хотят ли русские войны.

Георг Отс был вторым. Он и совершил окончательное прочтение. Его голос, подобно взывающему колоколу — и никак иначе, — заставлял людей в залах вставать — и не только в СССР.

Отс спел «Хотят ли русские войны» на английском, немецком, французском, испанском. «Мелодия» сделала специальный тираж миньонов (можете называть их синглами) для подарков дорогим иностранным гостям. Иногда Отс в составе делегаций вручал их лично.

Невероятно красивый, выдержанный и подчёркнуто спокойный, Георг Карлович Отс, помимо прочего, был (не вздумайте притворно удивиться) ужасающе раздражающим фактором торжества «кровавой диктатуры Советов» в «оккупированной» Прибалтике.

Он был невыносим самим фактом своего существования. Фактом своих бесконечных зарубежных гастролей, из которых он бесконечно возвращался в Советский Союз — петь «Я люблю тебя, жизнь», «Слушай, Ленинград...», «Севастопольский вальс».

Его хотели бы, очень бы хотели перекупить. Переманить. Перевербовать. Но оперный певец, рупор советской власти и чемпион Эстонии по плаванию оказался неподкупен.

Ни тогда.

Ни сейчас.

В этом, согласитесь, есть проблеск надежды. Есть благая весть, утверждающая простое и вечное: «Истинно говорю вам не о том, что грядёт нечистый, но что чистый придёт...»

Георг Отс, если отвлечься от истории его, к сожалению, короткой жизни и тяжёлой болезни последних лет, предстаёт в образе почти сияющем, почти карнавальном. Его оперные партии из Чайковского, Леонкавалло, Верди, Мусоргского, Моцарта, Прокофьева, Бизе (сколько ещё не перечислено), его голос в наизусть выученных опереттах Кальмана, Штрауса, Легара, Портера. Его партия Порги из «Порги и Бесс» Гершвина...

55 лет.

Всего 55 лет жизни, и столько всего, что веселит, согревает и заставляет грустить наши сердца...

И всё же — «Мистер Икс» как эликсир чистой любви.

И всё же — «Хотят ли русские войны» как последнее предупреждение тем, кто беззастенчиво называл себя «добрыми друзьями» и «надёжными союзниками» СССР.

Поменялось ли хоть что-то?

Ничего.

Хотят ли русские войны?

Спросите вы у тишины

Над ширью пашен и полей

И у берёз и тополей,

Спросите вы у тех солдат,

Что под берёзами лежат,

И вам ответят их сыны,

Хотят ли русские, хотят ли русские,

Хотят ли русские войны.

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.