«Они просто обрывают телефон»: как украинские силовики травят семьи российских военнопленных
Как украинские силовики травят семьи российских военнопленных
- © фото из личного архива
Жительница Сухого Лога Свердловской области Екатерина три недели ничего не знала о состоянии своего мужа-военнослужащего, пока вечером 15 ноября с незнакомого украинского номера ей не прислали его фото с подписью: «Нашёл пропажу твою».
31-летний Владимир отправился служить в российскую армию после того, как ему пришла повестка в рамках частичной мобилизации. 24 октября он позвонил Екатерине и рассказал о своём самочувствии, но затем перестал выходить на связь.
В середине ноября Екатерина узнала, что её муж попал в плен. Под фотографией Владимира неизвестный написал женщине, что её муж «жив, цел», и спросил: «Выкупать будешь?» Женщина ответила согласием, но после этого никаких конкретных требований ей больше не выдвигали.
С разных украинских и российских номеров Екатерина и мать Владимира периодически получают его фото и видео. На одном из них он сидит с руками, перевязанными жёлтым скотчем, на другом — роет окоп и под диктовку голоса за кадром говорит: «Украинская армия — первая в мире».
У самой женщины выспрашивали, что она думает об Украине, зачем отпустила мужа в зону спецоперации. На её ответ, что была проведена частичная мобилизация, собеседник заявил, что она должна была сломать Владимиру руку или ногу, лишь бы не допускать его участия в СВО.
В соцсетях Екатерине стали угрожать, что покалечат мужа в плену. «Написали, что я тварь, потому что отправила мужа на Украину, и что за это его кастрируют. Пытаются запугать. Это сообщение я сразу удалила, чтобы не видеть», — вспоминает женщина.
Несколько раз ей позволили пообщаться с Владимиром по видеосвязи, однако говорил он в основном под диктовку. «Он говорил только то, что они ему там нашёптывали, — чтобы мы подавали на обмен. На видео он не избитый, но видно, что испуган», — говорит собеседница RT.
Тётя военнопленного Любовь тоже считает, что племянника заставили произнести заранее написанный текст, потому что его речь была для него очень неестественной.
«Он сказал, что ему показали какой-то указ российского президента о том, что его якобы признали дезертиром и что, как только он зайдёт на территорию РФ, его расстреляют», — вспоминает Любовь.
Кроме того, жену и мать Владимира атакуют телефонными звонками. Любовь рассказывает, что только за один день родным военнопленного 50 раз позвонили с девяти украинских и российских номеров. Не отвечать на эти звонки близкие Владимира не могут — они боятся упустить важную информацию о его состоянии или возможность поговорить с ним.
«Они просто обрывают телефон, это невозможно! Могут позвонить и в час ночи. Например, звонили матери, представились каким-то генералом из Москвы. Сказали в соцсетях найти видео, где солдата бьют кувалдой, и заявили: «Вашего сына ждёт то же самое». Она ревёт. Я ей говорю: «Всё, отключай телефон!» — вспоминает Любовь.
Фотографию Владимира в плену опубликовали в группе в Telegram, администраторы которой собирают с людей деньги на вознаграждение для украинских военных за пленение российских бойцов. Автор поста утверждает, что спонсоры якобы прислали $300 за то, что ВСУ взяли в плен Владимира.
- © фото из личного архива
Родные мужчины уже обратились в военкомат, ФСБ и Минобороны с заявлением, что Владимир попал в плен, и с просьбой внести его имя в список для обмена. «Официального ответа от ведомств пока нет. На неделе в военной прокуратуре нам сказали, что нашу просьбу включить его в список пленных отправили в Москву», — говорит Любовь.
«Не сделаете — сына не увидите»
О том, что украинские силовики запугивают и шантажируют семьи военнопленных, стало известно ещё весной этого года. В марте уполномоченный по правам человека в РФ Татьяна Москалькова рассказала, что родные военнослужащих, попавших в плен, получают звонки и смс с неизвестных номеров с требованиями выйти на митинги против проведения спецоперации.
В апреле уполномоченный по правам человека в ЛНР Виктория Сердюкова сообщила, что получила несколько заявлений от родных военнослужащих, что украинские силовики пытаются заставить их организовывать протестные акции. По её словам, семьи попавших в плен получают в соцсетях видео с бойцами, которые изуродованы побоями.
«После отправки такого видеосообщения наши мамы и жёны приносят скрины переписок, где лица, которые удерживают их близких, путём угроз убийства как военнослужащих, так и их родственников, находящихся здесь, заставляют их выходить с лозунгами, рассказывать, что Донбасс — это Украина», — заявила Сердюкова.
Жительница Владивостока Светлана (имя изменено) подверглась такому шантажу со стороны украинских абонентов после того, как её 20-летний сын, служащий по контракту, попал в плен. В октябре молодой человек позвонил матери и под диктовку заявил, что находится у украинских военных и совершил тяжкое преступление — убил человека.
«Было страшно спать»: жёны и матери российских военнопленных — об их возвращении домой
Позднее выяснилось, что российский солдат попал в плен, когда в одиночку выполнял задание. Молодой человек столкнулся с украинскими бойцами, которые бросили ему под ноги гранату. Перед тем как попасть в плен, он убил одного из нападавших.
«Самой мне звонили украинцы и ставили условия: организовать какой-нибудь митинг и так далее. Сказали: «Не сделаете — сына не увидите», — вспоминает Светлана.
4 ноября её сын вместе с другими российскими военными вернулся на родину в рамках обмена с украинской стороной.
Ещё один военный, служащий в Народной милиции ЛНР Александр Чупра, рассказал, что его и сослуживцев пытками заставляли записывать видеообращение к родным, чтобы шантажировать их.
«Начали избивать (на допросе. — RT). Я слышу, они начинают допытывать моих пацанов. Там кого-то хотели резать, паяльной лампой поджигали. Подошёл какой-то человек с камерой. Говорит: «Так, вот я тебе написал, ты вот это должен сказать на камеру». Я рассказал на камеру всё, что там было. Было обращение к родным — шантаж. Я узнал от своей девушки, что ей видео прислали, чтобы она записала заявление и вроде как деньги переслала», — приводит РИА Новости слова военного, которого осенью освободили из украинского плена.
