«Наши лыжники — как скрипки Страдивари»: тренер сборной России о работе с Легковым, уроках Крамера и своём образовании

Тренер сборной России о работе с Легковым, уроках Крамера и своём образовании

Немецкий тренер по лыжным гонкам Маркус Крамер добился успеха в сборной России, так как сумел правильно применить свои методики и понять психологию спортсменов. Об этом в интервью RT заявил новый наставник резервной группы национальной команды Егор Сорин. Специалист рассказал о работе с Александром Легковым и Сергеем Устюговым, преимуществах тренировок в поле и желании пройти курсы в норвежском спортивном институте Olympiatoppen.
«Наши лыжники — как скрипки Страдивари»: тренер сборной России о работе с Легковым, уроках Крамера и своём образовании
  • Егор Сорин

Егор Сорин — новый тренер сборной России по лыжным гонкам, возглавивший резервную группу, в которой собраны лучшие молодые лыжники и несколько опытных спортсменов, включая бронзового призёра Олимпиады Анну Нечаевскую.

Это дебют Сорина, долгое время являвшегося членом национальной команды, побеждавшего на Универсиаде, а по окончании карьеры работавшего помощником сначала Юрия Каминского, а потом Маркуса Крамера.

Сорин прекрасно известен болельщикам узких лыж по всему миру — в любую погоду его можно было видеть тренирующимся вместе с Александром Легковым, Сергеем Устюговым и другими «сборниками». При этом, работая в группе, он часто выполнял тренерские функции.

Приветливый, общительный, эрудированный, с приличным английским, Сорин многие годы был лучшим другом прессы — как российской, так и зарубежной. Во многом благодарю ему и его непосредственному начальнику, руководителю ФЛГР и менеджеру сборной Елене Вяльбе, российский взгляд на допинговую проблему всегда был представлен в западных СМИ.

— В 32 года вы возглавили одну из групп сборной страны. Критики спросят, не рано ли? Или это в русле тренда: главным звёздам сезона Клэбо и Большунову по 21 году, Непряевой — 22, соответственно, тренер тоже должен быть молодым, говорить с ними на одном языке, отличать Snapchatот Instagramи понимать, что их мотивирует?

— Для меня важнее ответ на вопрос, готов ли я работать самостоятельно и брать на себя ответственность за результат и судьбу спортсмена. Не вижу смысла говорить о возрасте, это осталось в прошлом.

Также по теме
Елена Вяльбе © RT «Никогда так не болела за наших»: Вяльбе о поддержке «лыжной семьи», спасении магаданского флага и медалях подопечных
Любой специалист поступил бы так же, как американский тренер, который помог россиянину Алексею Виценко во время спринтерской гонки,...

Раньше, чтобы стать наставником или руководить командой, тренер должен был обладать большим стажем работы. Сейчас же очень много примеров во всех видах спорта молодых и достаточно успешных тренеров. В каких-то моментах мой возраст мне поможет в общении и понимании спортсменов.

Скажу честно, если бы мне предложили стать самостоятельным тренером в прошлом году, я бы не решился. У меня было мало опыта в составлении тренировочных планов. Но в этом году у меня такая возможность появилась.

И ещё один немаловажный момент. Когда ты становишься тренером сборной, ты делаешь сложный шаг. В зарплате я ничего не выигрываю. Это вызов самому себе. Проще было бы пойти в тренеры региональной команды: зарплата там такая же, но ответственности на порядок меньше.

— Все знают, что вы были не просто аналитиком и помощником Маркуса по науке, но полноценным тренером. Причём в его конспекты не заглядывали — были настоящим партнёром. Можете сейчас рассказать, как строилось ваше взаимодействие и чему вы друг у друга научились? 

— Не знаю, чему научился Маркус у меня, лучше об этом спросить его самого. Со своей стороны, я благодарен Крамеру за его открытость и отзывчивость. Ещё будучи спортсменом я стал интересоваться европейской — в большей степени норвежской — системой подготовки. Я искал информацию в интернете, читал много научных статей. Понимал, что у них есть то, чего не хватает нашей системе подготовки. Но тогда было больше вопросов, чем ответов.

Поэтому, когда Легков предложил помогать ему и быть в полном контакте с Маркусом, я не раздумывая согласился. В первый год очень много общался с Крамером, задавал вопросы обо всём, начиная с заданий на конкретную тренировку и заканчивая психологией спортсменов. Он всегда охотно шёл навстречу и говорил, что очень важно, чтобы его опыт передавался молодым тренерам. Именно поэтому он позвал к себе в помощники Сергея Турышева.

— Каковы были ваши функции в команде?

— Ролей было много. Видеосъёмка, анализ проделанной работы, контроль и помощь на тренировках — это лишь часть моих функций. В первый год многие организационные вопросы, особенно в России, ложились на мои плечи. Большинство спортсменов пришли в команду без знания языка, поэтому поначалу всё общение шло через меня. Я объяснял, получал ответную информацию от них и доносил её до Маркуса. В прошедшем сезоне спортсмены находились в контакте с Крамером, поэтому у меня было больше времени на самостоятельную работу.

— Как вы считаете, почему у одного немецкого тренера всё сложилось, а другой — Рико Гросс — уезжает из России, не добившись ничего за три года с биатлонной сборной. Какие сложности возникают у западных специалистов в работе с российскими сборными? И как они должны их преодолевать?

— Я не могу оценить работу Гросса, так как не владею информацией о его методиках. Маркуса и Рико некорректно сравнивать: они разные тренеры, из разных видов спорта. На мой взгляд, самое важное для иностранного специалиста — понять русский менталитет, считаться с местными реалиями и с учётом этого выстраивать свою работу.

Скажу только, что успех Маркуса закономерен. Он доказал, что его система работает. Крамер сумел адаптировать себя и свою методику, понять психологию и особенности россиян. Никто из спортсменов, работавших с немцем, никогда не высказывался негативно в его адрес.

Даже если показать хорошие результаты не удавалось, атлеты искали причину больше в себе или сложившихся обстоятельствах, а не в подходе тренера. Хотя Маркус не раз признавал свои просчёты. Считаю это самым важным в работе, потому что когда спортсмен всю вину возлагает на наставника, а тот отвечает ему тем же и не признаёт своих ошибок, то плодотворной работы не получится.

— Давайте разберёмся с вашим образованием, вызвавшем непонятные кривотолки.

— У меня высшее педагогическое образование по специальности педагог-психолог, а также среднее спортивное по специальности тренер по лыжным гонкам. Всегда считал, что этого будет достаточно для формального устройства на работу, но в последние годы требования поменялись. Именно поэтому сейчас поступаю в магистратуру для высшего тренерского образования.

Также по теме
«Его вклад трудно переоценить»: почему болельщики будут скучать по завершившему карьеру лыжнику Легкову
Олимпийский чемпион по лыжным гонкам Александр Легков объявил о завершении карьеры. Призёр чемпионатов мира и победитель «Тур де Ски»...

Если честно, я всегда считал дипломы формальным признаком специалистов. Для меня важнее теоретические и практические знания в конкретной сфере работы, которые в вузах сложно получить. Именно поэтому по завершении спортивной карьеры я устроился в аналитический отдел. Работа и плотное общение с такими специалистами, как Михаил Шестаков, Андрей Крючков, Евгений Мякинченко, каждый из которых имеет учёную степень и преподавал на кафедрах спортивных вузов, помогли мне овладеть теоретическими знаниями. Особенно хочу отметить Крючкова. Он чётко и понятно может ответить на любой поставленный вопрос.

Наш отдел обладает всей информацией о современных исследованиях в спорте. Что касается практической стороны, то работа с Юрием Каминским, Юрием Бородавко, а также с Маркусом Крамером позволила мне перенять опыт и знания, которые не получишь в вузах. Поэтому в своём неформальном образовании за эти четыре года я уверен.

— Что вы намерены позаимствовать у Крамера, что у Бородавко, а что у норвежцев — например, у того же Кьяре Хосфольта, который так здорово подвёл своего внука Клэбо к олимпийскому сезону?

— Этой статьи не хватит, чтобы перечислить то, что я перенял от них! Хочу отметить только, что у Маркуса и Юрия есть чёткая система подготовки и подхода к спортсменам. Она, может, и не идеальная, но работает и понятна любому. Это очень важно. Они не стоят на месте и вносят коррективы, но в рамках этой системы.

— А что вам кажется достойным перенимания в организации тренировочного процесса в сборных других стран? 

— Лыжные гонки не стоят на месте. В каждой стране можно найти что-то интересное, но норвежцы и шведы на несколько шагов впереди. Я против полного копирования их методики, подхода, но у них многое можно перенять — в принципе, как и им у нас. Например, мне нравится, как они разграничивают и соблюдают интенсивность в тренировочных микроциклах. Из последнего мне импонирует, как они совершенствуют технику бега, используя лыжероллерный тредбан. Всё устроено так, что спортсмен видит себя и может сам контролировать свои движения. Уверен, что этот опыт необходимо перенять и нам.

— Вы свободно говорите по-английски, что является редкостью среди тренеров в России. Как намерены использовать это преимущество для получения новых знаний и необходимых сведений?

— Я рад, что в своё время плотно занимался языком. Сейчас мне это сильно помогает. Например, в апреле специально поехал с Сашей Большуновым на шоу-гонку в Тронхейме, чтобы лично увидеть лабораторию, где тестируют на роллерном тредбане. Но самое важное — мне удалось пообщаться и задать важные вопросы специалистам норвежского спортивного института Olympiatoppen. В будущем планирую пройти курсы для тренеров в этом институте, сейчас собираю информацию.

— Вы в недавнем прошлом спортсмен высокого класса. Как помогает в тренировках то, что в скорости и технике вы не уступаете своим подопечным?

— В первый год работы у многих возникал вопрос, почему я постоянно тренируюсь со спортсменами в спринтерской группе. Часто ребята не выдерживали моего темпа, а я с лёгкостью выполнял их объёмы. Мне нравилось испытывать себя на прочность. Я чувствовал необходимость в этом, тем более что мне это не мешало выполнять функции аналитика.

В какой-то момент я понял, что тренировки рядом со спортсменами помогают мне видеть картину изнутри: я понимал, почему кто-то не выполнил задание или не справился с ним. К тому же я мог наблюдать и корректировать технику дольше, чем тренеры, стоящие за бровкой.

Спортсменам этот подход нравился, у нас был хороший контакт, они меня слушали. Роль спарринга тоже очень важна. Трёхчасовая тренировка в одиночестве даётся гораздо тяжелее, чем в компании. Очень часто, особенно в Москве, я тренировался с Легковым. Он это очень ценил. Маркус даёт задание, а я контролирую. Думаю, за этим будущее. Собираюсь и впредь выходить на лыжню вместе с ребятами и контролировать их работу в поле.

Бывают ли вообще по настоящему успешные лыжники с простыми характерами?

— Работа с Крюковым, Устюговым, Легковым, Петуховым, Белоруковой и другими позволила мне приобрести колоссальный опыт. Я много наблюдал и анализировал, причём не только как они тренируются, но также их мышление, психологию, особенности настроя к главным стартам.

О каждом у меня сложилось особое мнение. Самое важное, что я понял: то, что подходит одному, может загубить другого. Все они — как скрипки Страдивари: у одного исполнителя в руках она может божественно звучать, а у кого-то пищать. Со всеми интересно работать, но тренеру необходимо обладать навыками психолога.

Также по теме
Маркус Крамер «Упорный труд и никакого допинга»: немецкий тренер Маркус Крамер рассказал о работе с российскими лыжниками
Тренер российских лыжников Маркус Крамер заявил, что его подопечные проходят множество тестов на допинг и проблем с запрещёнными...

Крюков и Устюгов очень хорошо чувствуют свой организм, и в соревновательный период им не стоит навязывать что-то. Как правило, им просто надо помогать и лишний раз не отвлекать. Они лучше, чем тренер, знают, как подводить себя к стартам в оптимальном состоянии.

Другие лыжники, наоборот, более эмоциональны, могут сомневаться. В какой-то момент их надо контролировать. Приходится многое обговаривать, чтобы они не поддались эмоциям, не наделали ошибок.

На данный момент мне интереснее работать с молодёжью, объяснять им основы профессионального подхода, учить чувствовать свой организм, следить за техникой и понимать методику тренировок. Мне нужно позволить им раскрыть свой потенциал для будущей шлифовки в основных группах. Рассказывая спортсменам концепцию тренировочной программы на следующий сезон, я видел, как у них горят глаза. Им интересно — а это для меня важно. Без взаимной заинтересованности, уверен, результат невозможен, какой бы правильной ни была методика.

— Что должен сделать молодой лыжник, чтобы попасть к вам на заметку и побороться за право быть включённым в группу? 

— Так как я буду работать тренером сборной, результат спортсмена должен соответствовать критериям для попадания в команду. Все списки обсуждаются и утверждаются тренерским советом и президиумом ФЛГР, но и спортсмен, конечно же, должен доверять мне и хотеть тренироваться под моим руководством 

— С каким спортсменом вы никогда не согласитесь работать в качестве тренера?

— У каждого свой характер. Задача тренера — найти к каждому подход. Поэтому я скептически отношусь к вопросу о сложности характера того или иного спортсмена. Однако я никогда не буду проявлять усердие, если пойму, что атлет не обладает амбициями и просто отбывает номер в команде.

Ошибка в тексте? Выделите её и нажмите «Ctrl + Enter»
tg_banner
Сегодня в СМИ
  • Лента новостей
  • Картина дня

Данный сайт использует файлы cookies

Подтвердить