АЛЕКСЕЙ ПИВОВАРОВ, НТВ: Я бы хотел продолжить. Марианна упомянула фамилию Ходорковский. Не так давно ваш президентский совет по правам человека выносил заключение, что не обязателен факт подачи прошения о помиловании для помилования.
Ходорковского нельзя помиловать без его прошения
Помилование Ходорковского и Лебедева с юридической точки невозможно без прошения с их стороны: об этом заявил в интервью тележурналистам Дмитрий Медведев. При этом президент подчеркнул важность института помилования и необходимость разгружать переполненные российские тюрьмы.
Вот вы на этой неделе помиловали Сергея Мохнаткина. Вчера он вышел из колонии. Он писал вам прошение о помиловании, хотя не признал себя виновным. Мы знаем, что он объявил, что будет бороться за отмену приговора. Михаил Ходорковский не раз говорил, что не будет писать прошение о помиловании. Понятно, что, наверно, без прошения о помиловании помилования быть не может.
Но я немного по-другому хочу повернуть этот вопрос. Вы не считаете, что такое длительное нахождение Ходорковского и Лебедева в заключении составляет какую-то проблему для страны? Может быть, действительно можно помиловать их без прошения?
ДМИТРИЙ МЕДВЕДЕВ, президент России: Алексей, вы сами сначала сказали, что этого делать нельзя, а потом говорите: может быть, можно.
АЛЕКСЕЙ ПИВОВАРОВ: Совет сказал, что можно.
ДМИТРИЙ МЕДВЕДЕВ: У нас есть 50-я статья Конституции, в которой написано, что каждый осужденный вправе просить о помиловании. Это Конституция, то есть должно быть прошение обязательным. Более того, в той же самой статье говорится о том, что осужденный вправе добиваться пересмотра приговора. Но это же не означает, что сам суд должен без ходатайства осужденного начинать эти процессы. Это всегда стимулируется самим человеком. Во всем мире.
И при всем моем уважении к моим коллегам, которые, там, подписали соответствующие бумаги, эти бумаги не основаны ни на букве конституции, ни на духе закона. Говорить о милосердие можно, но это милосердие должно быть все-таки связано с волей лица, которое подверглось ответственности, с волей осужденного.
Заберусь сейчас в юридические дебри, но мне это интересно, поэтому все-таки сделаю это. Вот представим себе, если президент возьмет и помилует кого-то без обращения к нему, а в этот момент осужденный добивается его полной реабилитации, то есть признания невиновным. Что произойдет? Президент помиловал, но фактически пятно-то осталось. И в этом случае получится, что тем самым президент нарушил желание человека добиться полного оправдания, если он сам, конечно, об этом не написал. То есть он вклинился в процесс доказательства его полной невиновности. Поэтому, на мой взгляд, это ни юридически, ни фактически несостоятельная позиция.
Но, возвращаясь к Ходорковскому, к некоторым другим людям, которые находятся в местах лишения свободы, я могу сказать одну вещь. Понимаете, мы вообще должны задаться вопросом, почему у нас такое количество людей находится на зоне. Надо ли нам, чтобы в современных условиях, в двадцать первом веке, такое количество людей осуждалось к лишению свободы?
Вот я когда начинал свою работу в качестве президента, у нас было около одного миллиона лиц, находящихся в местах отбытия наказания. Миллиона человек! За то время, пока я работал, их количество уменьшилось на одну пятую часть. Сейчас – около восьмисот тысяч.
Вы знаете, когда мне иногда приносят материалы на помилование - я, кстати, помиловал не только одного гражданина, о котором вы сказали, а большее количество людей, - я иногда просто удивляюсь: украл мобильный телефон – два года лишения свободы. Значит… Выловил в пруду, на самом деле реальное дело, семь карпов – полтора года лишения свободы. Ну, какой в этом смысл?! Человек, который действительно совершил, ну, по сути, что-то среднее между административным проступком и уголовным преступлением, погружается на год, на два в места не столь отдаленные и выходит уже вполне закоренелым преступником: с уголовной лексикой и с уголовными мозгами.
АЛЕКСЕЙ ПИВОВАРОВ: Но это точно система правосудия.
ДМИТРИЙ МЕДВЕДЕВ: Да, это проблема системы правосудия. И потом мы еще тратим деньги на его социализацию: устраиваем его на работу, объясняем ему, что можно пытаться как-то жить по-другому. Поэтому это действительно государственная проблема. И касается она не только Ходорковского, Лебедева или каких-либо других людей. Она касается огромного количества людей, которые отбывают наказание.
Но, если говорить о конкретном деле, то я вам просто, ну, чтобы не получилось так, что чего-то наговорил и не ответил по конкретному вопросу. Ответ на вопрос про Ходорковского и других коренится, собственно, в ответе на предыдущий вопрос: без обращения не может быть рассмотрения. Это моя твердая позиция.
В нашем паблике в VK самые свежие статьи и сюжеты зарубежных СМИ
Сегодня в СМИ
