Slate: Россия разрушает западную демократию ее же оружием
На разных международных конференциях, посвященных информационным технологиям, Россия занимается троллингом: рассказывает жуткие истории, чтобы свести на нет любые попытки прийти к разумному обсуждению, пишет журналистка Мария Фаррелл. Она признает, что и в родной ей Великобритании государство контролирует интернет гораздо больше, чем это нужно в демократической стране. Однако Россия, по ее словам, и вовсе не хочет, чтобы за интернетом следили одновременно несколько институтов правительства и гражданского общества, а стремится, чтобы решение всех вопросов в данной сфере было полностью в ведении государства. В своей статье в журнале Slate она пытается выяснить, в чем причина такой авторитарности Москвы.
Впрочем, и американскую политику в информационной сфере нельзя поставить в пример, особенно в том, что касается внешнего вектора. Так, например, в глазах лидеров авторитарных стран социальные сети вроде Facebook и Twitter используются внешними силами для поддержки революционных настроений и обеспечения западных интересов.
И на самом деле, отмечает автор статьи, в 2011 году социальные сети не только облегчили организацию демонстраций, но и дали россиянам, например, ощущение, что они действуют в рамках международного движения, что у них есть все шансы на успех. «Это был глубокий шок для правительства Путина. В понимании бывшего агента КГБ спонтанных народных восстаний не существует. В его мире власть имеет вертикальный характер. Всегда есть кто-то, кто дергает за ниточки», – пишет журналистка.
Как отмечают эксперты, до 2012 года цензура в России была децентрализована и бессвязна. И только после шока, связанного с восстанием среднего класса, российское правительство встало в позицию обороны. Так, например, неправды в СМИ стало теперь так много и делается она столь искусно, что уже не всегда можно отличить информацию от дезинформации.
Кроме того, Россия теперь пытается выходить за свои границы, и в ООН и других международных организациях она старается добиться большей роли для государств в регулировании интернета. Однако у Москвы нет ни дисциплины и планирования, ни потенциала, которыми, например, обладает Пекин. Поэтому, делает вывод автор статьи, Россия приняла единственное оставшееся решение: повернуть против Запада его собственное мощнейшее оружие. «Цифровое джиу-джитсу в форме информационной войны (то есть пропаганды) и электронной войны (старое доброе компьютерное пиратство и саботаж), которые должны повернуть силу сетей против их создателей».
Так, российские СМИ распространяют за рубежом такую информацию, которая говорит людям, что они живут в мире, где нет и не может быть никаких объективных фактов. Этот посыл берут на вооружение крайне правые популисты, которые финансируются из Кремля. При этом, по словам автора статьи, цель Москвы – это не создать новый социалистический миропорядок, а разрушить любой стабильный миропорядок.
А интернет, продолжает она, – это наилучшее средство для достижения таких целей. Так, информации слишком много, отдельно взятая идея обесценивается и у аудитории создается впечатление, что никому нельзя доверять. Кроме того, взлом данных заставляет людей опасаться прослушки и приводит к самоцензуре, то есть косвенно попираются свободы человека.
Однако ответственность за такую ситуацию автор статьи возлагает и на сам Запад. Так, по ее словам, западные страны и идеологически, и материально внесли свою лепту в разрушение российской экономики после падения коммунизма и сделали из нее клептократию. А когда Россия вышла из этого внутреннего хаоса, ей пришлось искать свое место в новом миропорядке. Но кредит доверия, который россияне давали этому миропорядку, пошатнулся, в частности, после войны в Ираке, интервенции в Ливию и прочих событий. И когда Запад наказывает Москву за вмешательство в дела своих соседей или за убийство мирных граждан в Сирии, «Россия могла бы указать нам, что мы верим в ценности самодисциплины лишь тогда, когда нас это устраивает», – отмечает автор статьи.
«Как и весь мир, меня пугает и злит то, что Россия использует лучшие средства демократии (открытость и свободу самовыражения), чтобы ее разрушить. Но я могу частично понять, почему она так делает», – пишет Мария Фаррелл в своей статье для Slate.
Фото: Reuters
