RFI: Россия возвращается в Африку «медленно, но верно»
Материал представлен в пересказе ИноТВ
22 марта министр иностранных дел России Сергей Лавров принимал в Москве своего коллегу из Демократической Республики Конго Леонарда Ше Окитунду, а незадолго до этого, 14 марта, встретился с главой МИД Республики Конго Жон-Клодом Гокассо. Как передаёт радиостанция RFI, эти визиты свидетельствуют о том, что Россия «медленно, но верно» отвоёвывает позиции на Африканском континенте.
Одной из главных вех «большого возвращения» было африканское турне президента Дмитрия Медведева в 2008 году, «положившее конец периоду отсутствия России в Африке», отмечает в интервью RFI французский политолог Сириль Брет.
По его словам, во время холодной войны Москва «много вкладывала» в Африку, поддерживая национально-освободительные движения, сотрудничая с Египтом, Мозамбиком, Анголой и другими странами. После распада СССР «Россия была поглощена внутренними проблемами». Однако, «начиная с первого путинского десятилетия, Россия робко принялась выстраивать заново свою дипломатическую, экономическую и военную сеть по всему миру. И возвращение в Африку было очень постепенным».
«Возрождение интереса» политолог объясняет соображениями геополитики, экономики и безопасности. «Начиная с 2008 года, России было важно вернуть себе статус мировой державы. Найти редкие ресурсы — боксит в Гвинее, платину в Зимбабве… Найти рынок сбыта для двух больших экспортных отраслей — ядерной энергетики и оборонной промышленности. С этой точки зрения, показательно недавнее соглашение с ЮАР о строительстве атомной станции на сумму свыше 30 миллиардов (евро. — RT.)».
Комментируя военный аспект отношений России и Африки, Сириль Брет указывает на «присутствие российской индустрии» и соглашения об использовании африканских портов российским флотом. «Но это несравнимо с политикой размещения военных и военно-морских баз в 1970 годах», — говорится в интервью. По словам политолога, российские вооружённые силы сейчас переживают период реформ, к тому же они слишком заняты «на Ближнем Востоке, в Азии, Арктике и, конечно же, Восточной Европе».
Радиоведущая RFI напоминает, что в советские времена Москва принимала много студентов из Африки, и спрашивает, может ли Чёрный континент стать «ареной новой борьбы за влияние в стиле холодной войны». Гость радиоэфира полагает, что российские вузы не сделают молодых африканцев проводниками российского влияния: «Сегодня у России нет «мягкой силы», нет настоящей привлекательности для африканских студентов».
Советский Союз занимался «экспортом идеологии», чего не скажешь о современной России: ей «нечего предложить африканскому политическому режиму, кроме тщательного соблюдения принципов суверенитета и невмешательства», подчёркивает Сириль Брет. По его словам, политическое влияние Москвы в Африке ограничено: речь идёт, скорее, о хороших экономических отношениях, об «определённых контрактах с определёнными странами по определённым ресурсам».
Наиболее интересными для России политолог считает такие государства, как Марокко, Египет и ЮАР: Марокко — альтернативный поставщик сельхозпродукции в условиях санкций, Египет — «главный военный посредник для Сирии и Ливии», а ЮАР, будучи частью БРИКС, может вместе с Россией проводить независимую международную политику.
Сириль Брет подчёркивает, что у каждого африканского государства своя мотивация для сотрудничества с Москвой: одним нужны инвестиции, другие заинтересованы в поставках оружия и ищут альтернативу бывшим колониальным державам, а кому-то нужна «мощная дипломатическая поддержка без равнения на Соединённые Штаты».
Фото: mid.ru
