Slate: пророссийские кандидаты во Франции сильны, но оторваны от реальности
Пророссийские взгляды трёх основных кандидатов на пост президента Франции «вызывают вопросы», особенно в последнее время, пишет Slate.
Ещё в марте во время дебатов один из кандидатов, Жан-Люк Меланшон, заявил, что в случае победы он намерен провести конференцию по безопасности, на которой будут пересмотрены границы бывших стран СССР. «Незачем представать перед Россией вооружёнными до зубов — с ней лучше общаться», — заключил политик.
Эту идею горячо поддержали его конкуренты — экс-премьер Франции Франсуа Фийон и лидер Национального фронта Марин Ле Пен. При этом последняя, известная своими близкими отношениями с Москвой, пошла куда дальше, заявив, что считает присоединение Крыма к России законным и не верит «в дипломатию угроз, санкций или шантажа», которую сейчас ведёт Евросоюз.
Итак, «три из пяти основных кандидатов на пост французского президента» уверены, что нынешнему поведению России на мировой арене есть два объяснения: двойные стандарты Запада по отношению к ней, а также границы на постсоветском пространстве, которые должны были быть пересмотрены после окончания холодной войны. А идею о конференции, на которой это всё-таки должно состояться, подвергает сомнению лишь один кандидат — социалист Бенуа Хамон.
По мнению издания, усомниться в такой идее следовало бы всем, ведь она не только «несерьёзная» и все стороны, скорее всего, от неё откажутся — более того, она говорит о незнании и непонимании ситуации в мире. Вообще, мысль о том, что Запад после холодной войны стремился всячески притеснять и унижать Россию, — просто «миф», уверяет Slate.
Издание констатирует, что между Францией и Россией существует длительная связь, так что пророссийские позиции некоторых кандидатов вполне могут быть объяснимы. «Русофильская традиция» во Франции имеет два источника — с одной стороны, идеи Шарля Де Голля, с другой — коммунизм. И каждый из кандидатов привносит в них свои «личные штрихи».
К примеру, на взгляды Фийона мог повлиять опыт общения с Владимиром Путиным, когда оба они были премьер-министрами, особенно на контрасте их ролей при президентах в своих государствах. У Меланшона любовь к России может быть связана с её империалистическими достижениями и «просвещением», которое она принесла многочисленным малым народам. С другой стороны, «русофилия» Марин Ле Пен вдохновляется «культом лидера» и «сильного режима», с которыми ассоциируется личность президента Владимира Путина.
Таким образом, у трёх кандидатов совсем разные причины любить Россию, но объединяет их то, что они считают, будто Запад с ней обходится несправедливо, и видят необходимость сближения, в особенности по сирийскому вопросу. И даже Эммануэль Макрон признаёт, что диалог с Россией в отношении Ближнего Востока действительно нужен.
Эти взгляды французских кандидатов оставались относительно неизменными вплоть до недавних американских ударов по сирийской авиабазе. Реакция трёх кандидатов, которые наиболее активно высказывались в пользу России, была разной: от несогласия и критики у Меланшона, до удивления у Ле Пен и скептицизма у Фийона. Впрочем, в заявлениях двух последних явно чувствуется смущение, ведь Ле Пен открыто поддерживала Трампа и его несостоявшиеся идеи изоляционизма (равно как Башара Асада). А Фийон оказался одним из немногих республиканцев, не выразивших поддержку действиям Вашингтона.
И хотя события в Сирии застали врасплох «самых проросийских» кандидатов, они не заставили их изменить своим взглядам. В целом, самая трезвая позиция в отношении России принадлежит Бенуа Амону, «самому неосновному из этих основных кандидатов», что, однако, отнюдь не прибавляет ему популярности.
Как бы то ни было, слова Амона очень верны: «Когда имеешь дело с Россией, следует запастись аргументами». Несомненно, улучшения отношений с Москвой искать следует, но оно должно заключаться не только в признании ошибок, «прошлых, настоящих или воображаемых», но и в позиции силы, которая обяжет Россию считаться с мнением Франции, отмечает Slate.
