Американский историк: новая холодная война — не самый худший сценарий

«Новая холодная война была бы неплохим вариантом», — заявила в интервью швейцарской газете Tages-Anzeiger американский историк и профессор Университета Джонса Хопкинса Мэри Саротте в попытке объяснить, какие ошибки допустил Запад в отношениях с Россией после перестройки.

В 1989 году, когда пала Берлинская стена, Владимир Путин находился в Дрездене в качестве сотрудника КГБ. С точки зрения Мэри Саротте, это повлияло на современную политику российского президента. В интервью швейцарской газете она рассказала о теории операционального кода, предложенной американским политологом Александром Джорджем. По этой теории, лидеры опираются на ориентиры и правила, сформированные на основании их опыта в возрасте от 20 до 30 лет. Позднее, приходя к власти, они используют эти убеждения. Это своего рода «ментальная карта», в соответствии с которой они выстраивают своё поведение.

По мнению профессора Саротте, опыт народного восстания в разъединённой Германии наложил отпечаток на операциональный код Путина. Этим она объясняет недостаток толерантности по отношению к «любой форме разногласий между народом и властью»: «Путин со своего пребывания в Дрездене знает, что протесты могут выйти из-под контроля».

По замечанию Tages-Anzeiger, после падения Берлинской стены началась эпоха оптимизма, однако после «аннексии»* Крыма отношения между Россией и Западом ухудшились. Как разъяснила американский историк, такие изменения всегда провоцирует множество причин. Большую роль в отчуждении между Россией и Западом сыграл Путин, но есть и другие факторы, такие как коррупция и отдаление страны от идеалов демократии. Россия стала отдаляться от Запада уже при Борисе Ельцине, который позволил обстрелять российский Белый дом и развязал войну в Чечне, напоминает профессор американского университета. «Путин, напротив, поддержал США после терактов 11 сентября», — подчеркнула она.

Так называемые цветные революции в Грузии, на Украине и в Киргизии нанесли «невосполнимый ущерб» отношениям России с Западом, уверена Саротте. По мнению Путина, эти восстания были спровоцированы Западом. В особенности он был недоволен протестами в Киеве, потому что никогда не признавал отделения Украины от России, объяснила эксперт в интервью швейцарской газете. «Окончательный разрыв», по её версии, произошёл при «аннексии» Крыма в 2014 году, которую историк рассматривает как окончание периода после холодной войны. «Это было насильственное изменение границ, несовместимое с согласием, достигнутым после холодной войны», — подчеркнула Саротте.

На вопрос о том, повёл себя Запад наивно или надменно, когда посчитал, что Россия удовольствуется статусом региональной державы в соответствии с высказыванием Обамы, историк предпочла обратиться к фактам. Она отметила, что Россия располагает стратегическим ядерным арсеналом, что делает её глобальной силой. «Я бы не назвала Россию региональной державой», — сказала профессор американского университета.

Также она обратила внимание на то, что после холодной войны Западу следовало лучше обращаться с Россией уже хотя бы из-за её огромных размеров, которые в любом случае делают её значимым государством в международной системе. Однако предложить альтернативные пути сложно, признала историк.

После холодной войны основной задачей для Европы было найти такой путь, который позволил бы интегрировать Россию как конструктивный компонент международной системы, а не делать её своим соперником. Казалось, что такую возможность могла дать связанная с НАТО организация по безопасности «Партнёрство во имя мира». До 1994 года США предпочитали, чтобы потенциальные партнёры сначала вступали в «Партнёрство во имя мира» в качестве тестового испытания перед полноценным принятием в альянс.

Потом на промежуточных выборах в США победили республиканцы, и это лишило «Партнёрство во имя мира» значимости в критический момент. «Договор с американцами» требовал полноценного расширения НАТО, и администрация Клинтона сделала это. Однако необходимо было уделить больше внимания развитию партнёрства, которое не должно было заменять собой расширение НАТО, зато могло способствовать тому, чтобы Россия лучше воспринимала этот процесс, полагает Саротте.

Теоретически, НАТО могло бы развиться до панъевропейской организации безопасности, рассказала она в интервью швейцарской газете. Однако президент Джордж Буш — старший и канцлер Гельмут Коль после падения стены преследовали другую стратегическую цель: именно НАТО, а не, к примеру, ОБСЕ должно было обеспечивать безопасность в Европе. Тогда это решение было разумным, считает историк из США.

Однако в итоге оно привело к тому, что европейцы остались зависимыми от Вашингтона в вопросах безопасности, отмечает Саротте. Сегодня это создаёт проблемы, потому что Дональд Трамп постоянно ставит будущее НАТО под сомнение, что она сама считает ошибкой. Даже если в прошлом существовали возможности для изменения альянса, сейчас обстановка неблагоприятна для радикальных преобразований. «Когда ваш дом горит, вы не затеваете ремонт на кухне», — отметила эксперт.

По её мнению, в ближайшее время мир неизбежно столкнётся с новой гонкой вооружений. «Это трагедия, что соглашений о контроле над вооружениями времён холодной войны больше не существует», — убеждена историк. Больше всего она обеспокоена прекращением действия ДРСМД. Он обеспечивал неприменение целого класса ядерных вооружений, но теперь использование ракет средней дальности снова стало возможным, и в этом Саротте видит катастрофу.

С её точки зрения, ясно, что мир вступил в «эпоху новых конфликтов». «Россия меняет границы с применением силы и проводит кибератаки на Европу и США», — уверяет американский профессор. «Несмотря на личную фиксацию Трампа на Путине, политический истеблишмент в Вашингтоне снова видит в Москве крупного противника. Отсюда появляется форма новой холодной войны — хотя и без идеологического компонента прежней версии, что является важным отличием, — подчеркнула Саротте в интервью Tages-Anzeiger. — На первый взгляд, это кажется трагичным, но новая холодная война была бы неплохим вариантом. Это было бы лучше и приемлемее, чем многие другие сценарии».

При этом Саротте заявила, что ни в коем случае не скучает по холодной войне, — однако не следует недооценивать её достижений. Есть вещи и похуже мировой холодной войны — например, горячая мировая война. В такой обстановке новая холодная война была бы эпохой пониженных ожиданий. Нужно было бы заключить новые соглашения по контролю над вооружениями в ходе длящихся десятилетиями переговоров.

К сожалению, Москва и Вашингтон разрушили барьеры безопасности, действовавшие в прошлом, и на сегодняшний день не существует иного варианта, кроме кропотливого труда над тем, чтобы снова открыть двери, констатировала американский историк в интервью Tages-Anzeiger.

* Крым вошёл в состав России после того, как за это проголосовало подавляющее большинство жителей полуострова на референдуме 16 марта 2014 года (прим. ИноТВ).