Пираты Кремниевой долины
В мире художественной литературы и кино существует достаточно много произведений, описывающих противостояние героя-одиночки какой-нибудь корпорации, поставившей социум в тотальную зависимость от себя. Да что там, ещё легенда о Прометее, укравшем огонь у богов, чтобы передать его людям, о том же. Благородный разбойник, нивелирующий социальную рознь с помощью ножа, пистолета или реверс-инжиниринга на протяжении всей истории человечества считался героем. А заработавшие и приумножившие те самые богатства, которые разбойник потом отдавал беднякам (оставляя, разумеется, себе немалую часть), на протяжении всей истории человечества считались паразитами, присосавшимися ко всему, к чему только можно присосаться. И сосущие оттуда все соки.
Двери закрываются: учёные обнаружили у опасных бактерий механизм защиты от антибиотиков
Интересно, что катастрофический советский эксперимент вовсе не отбил желание у современных поклонников формулы «взять надо всё — и поделить». Мотивации стали другими, инструментарий тоже другой, но суть не менялась. Отобрать у богатых и отдать небогатым.
Вот и очередной такой случай. Некая «международная команда биологов» собралась создать аналог лекарства от редкого генетического заболевания. Лекарство представляет собой вирус, несущий отсутствующий у больного ген. Вирус встраивается в клетки больного и — voilà! — тот встаёт и идёт. Подробности вы можете узнать в любом научно-популярном издании, я же тут не про это. А про социальное расслоение. Чудо-лекарство является одним из самых дорогих в мире (да-да, не самым дорогим!), и один курс его стоит… миллион долларов. «Международная команда биологов» берётся угадать эту мелодию с одной ноты. Специалисты изучили открытые публикации, поняли суть и собираются создать аналог лекарства за миллион. Курс нового лекарства, назовём его пиратским, будет стоить всего семь тысяч долларов. И больные возрадуются.
Конечно, это не первый и не второй такой случай. Да вся индийская фармацевтика занимается производством контрафактных лекарств. Половину действующего вещества гонит заказчику, а половину — налево. Причём наверняка отстёгивая заказчику тоже (не секрет, что в самые смутные девяностые правообладатели в России охотно входили в долю с торговцами пиратскими копиями: так можно было заработать хоть что-то, а на продаже оригинальных носителей — ноль). Китайцы вообще космические корабли научились копировать. Что уж тут говорить о каком-то куске ДНК, тем более что заказать его можно в любой коммерческой лаборатории по сходной цене. И может ли вообще возникнуть хоть какая-то симпатия к упырям, требующим с больного человека в безвыходной ситуации миллион долларов за сеанс?
Так-то оно так, но, как говорила бабушка Сергея Доренко, трошечки не так. Поддерживая бунт благородных разбойников (которые теперь стали генными инженерами) против зажравшихся буржуинов, мы тем самым как бы отказываем этим самым зажравшимся в существовании.
Но если бы не было лекарства за миллион долларов, то аналог чего тогда собирались бы создавать биохакеры за семь тысяч? И почему они не создавали это за семь тысяч до того, как появилось лекарство за миллион?
В этом и состоит основной парадокс социал-демократии. Бедные живут за счёт богатых, облагая богатых прогрессивным налогом и вводя адские пошлины на предметы роскоши. Ну то есть это ещё неизвестно, кто к кому присосался, дабы сосать его соки. Но давайте представим себе на секунду, что богатые раз — и исчезли. За счёт чего тогда будут жить простые, скажем, европейские граждане? Да что нам представлять, мы и сами всё это видели сто лет назад, когда одни благородные разбойники перебили в стране всех богатых, после чего впали в голод. И до самого падения СССР так и не смог обеспечить себя продовольствием, несмотря на самую большую территорию в мире.
«Я похож на плохого человека?»: как судили обвинённого в сбыте наркотиков врача
Но самый интересный вопрос даже не в этом. Самый интересный вопрос состоит в том, зачем всё это условным богатым? Зачем компания, название которой не имеет значения, разрабатывала препарат, курс которого стоит миллион долларов? Сколько в мире пациентов, больных редким генетическим заболеванием, способных заплатить миллион? Да-да, этот миллион за больных заплатят страховые компании. А у страховых компаний-то деньги откуда? Из страховых взносов, которые платит работодатель. Из стоимости страховки, купленной горожанином на социальное пособие. Которое формируется из налогов на тех же богатых. То есть в общем случае та же самая компания, которая разработала лекарство за миллион, получит этот миллион… из своих же денег. И смысла во всём этом на первый взгляд нет никакого. Что, кстати, объясняет тот факт, что производитель лекарства за миллион долларов принял решение его больше не продавать, ибо нет спроса.
Конечно, каждый из условно богатых людей мечтает быть как Стив Джобс, который заставил человечество покупать мобильные телефоны за тысячу долларов уже тогда, когда они стоили пятьдесят. Но… не получится. Потому что Джобс был точно такой же разбойник. Только не благородный. Который брал чужие разработки и продавал их страждущим в десять-двадцать раз дороже, чем они стоили на самом деле. И, конечно, без исследовательского центра компании Xerox, занимавшегося такими же бессмысленными вещами, как разработка лекарства за миллион долларов, у нас не было бы ни Macintosh, ни Windows, ни много чего ещё. Помните, как называется самый достоверный голливудский кинофильм о тех временах? Правильно: «Пираты Кремниевой долины».
Впрочем, мы отвлеклись. А ответ на главный вопрос так и не дан. Итак, зачем это богатым?
А им это незачем. Маркс ошибался фундаментально. В современном социал-демократическом обществе условные богатые не заказывают музыку. Они обеспечивают условных бедных. В современном социал-демократическом обществе условные богатые — это тля, которую пчёлы в лице условных бедных выращивают в своих сотах для того, чтобы потом её есть.
А перед тем как она будет съедена, пусть, так и быть, порисуется на яхте возле Сардинии.
Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.
