«Мы должны превысить прошлогодние показатели»: замглавы ФТС России Владимир Ивин о росте экспорта и торговых войнах

— Владимир Владимирович, в 2018 году российский экспорт увеличился на 26% и составил порядка $450 млрд. Есть ли на сегодняшний день понимание, насколько значение может измениться в 2019 году? Сможем ли мы превысить прошлогодний показатель?

— В целом наши экспортные показатели сейчас идут по той же траектории, что и в прошлом году. В этом контексте важно понимать особенности учёта статистики: мы отдельно высчитываем физический объём экспортируемой продукции и денежную стоимость поставляемых товаров. В настоящий момент можно сказать, что физически наш экспорт растёт. По сравнению с прошлым годом объём уже увеличился на 2%. Кроме того, мы сейчас ожидаем запуск газопровода «Сила Сибири», что позволит дополнительно нарастить наши поставки за рубеж.

Тем не менее, если говорить о денежном объёме экспорта, этот показатель сейчас немного снизился. Дело в том, что традиционно в нашем экспорте высокую долю — примерно 65% — составляют минеральные ресурсы и продукты их переработки. В связи с этим статистика сильно зависит от ситуации на глобальных сырьевых рынках. Так, наблюдаемое снижение стоимостного объёма экспорта связано, например, с падением цен на газ. Впрочем, с приближением зимы цены могут вновь пойти вверх.

Таким образом, на данный момент наш экспорт находится вблизи уровней 2018 года. Но всё же с запуском «Силы Сибири» мы должны преодолеть прошлогодние показатели.

— Какие страны в настоящий момент являются главными покупателями российских товаров?

— Среди государств первое место в нашем экспорте, конечно же, занимает Китай. На китайском направлении мы сейчас фиксируем рост как в экспорте, так и в импорте. Если же говорить об экономических блоках, то в этом смысле наш главный торговый партнёр — это Евросоюз.

Между тем сейчас в структуре нашего товарооборота наметились новые тенденции. В настоящий момент на внешнюю торговлю большое влияние оказывают политические процессы, поэтому доля ЕС немного снижается. По сравнению с прошлым годом она сократилась примерно с 43% до 41%. При этом доля стран Азиатско-Тихоокеанского региона, во многом именно за счёт Китая, увеличилась примерно на 2% — до 16%.

Впрочем, если опять-таки говорить именно о государствах, сразу после Китая крупнейшими торговыми партнёрами России по-прежнему остаются Германия и Нидерланды. Они являются важным транспортным узлом для перевалки наших минеральных ресурсов для дальнейшей перепродажи в другие страны. Вслед за ними идут наши традиционные партнёры, такие как Белоруссия с Казахстаном, Италия и, например, США, с которыми мы сейчас тоже фиксируем рост объёмов внешней торговли.

— Вы упомянули, что основная доля нашего экспорта приходится на минеральные ресурсы. Между тем сейчас Россия активно наращивает поставки несырьевой продукции, и к 2024 году соответствующий объём должен достичь отметки $250 млрд. Есть ли на сегодняшний день понимание, на какую цифру мы выйдем по итогам 2019 года?

— Напомню, что в 2018 году Россия экспортировала несырьевых неэнергетических товаров на сумму $149 млрд. Сейчас мы пока что движемся примерно в том же направлении и рассчитываем, что по итогам 2019-го сможем превысить этот показатель.

— Какие именно несырьевые товары мы сегодня поставляем в другие страны?

— Прежде всего это нефтехимия, металлопродукция и различные металлоконструкции. Следом идёт продовольствие: зерновые, молочная продукция, мёд, орехи, различные виды мяса (в основном птица и свинина).

Также мы активно поставляем машины и оборудование. В этой отрасли сейчас наблюдаем небольшое снижение объёмов экспорта. Скорее всего, оно вызвано общим трендом на уменьшение спроса на локальных рынках, но показатели по-прежнему остаются неплохими.

— Связано ли это снижение спроса и некоторое замедление роста экспорта в некоторых отраслях с таким фактором, как торговые войны?

— Скорее всего, это действительно так. Смена правил игры в регулировании международной торговли вызывает определённое изменение объёмов и направлений товаропотоков. Все эти процессы уже, как следствие, отражаются на нашей внешнеторговой статистике. Такие действия, как рост протекционизма, о чём сейчас очень много говорят, ведение торговых войн — всё это не может не сказываться. Поэтому нашим экспортёрам нужно подстраиваться под новые реалии.

Мы находимся в постоянном контакте с Российским экспортным центром (РЭЦ). Организация как раз изучает изменение внешних условий и выступает с инициативами, как именно мы, с точки зрения таможенного администрирования, могли бы помогать экспортёрам адаптироваться к новым условиям доступа на внешние рынки.

— Какие именно меры принимает Федеральная таможенная служба для поддержки экспортёров и стимулирования несырьевых поставок?

— У нас есть целый комплекс мер по улучшению таможенного администрирования в целом, в первую очередь на экспортном направлении. Мы максимальное количество процедур перевели в цифру. У нас доля электронных деклараций, которые регистрируются автоматически, приблизилась к 90%. Половина из них автоматически выпускаются. То есть всё происходит по установленному алгоритму в автоматическом режиме.

Также по теме

«Наша задача — убрать барьеры»: глава ФТС России Владимир Булавин о торговых отношениях с Китаем и сотрудничестве с ЕАЭС

По итогам 2018 года треть российского товарооборота пришлась на страны Азиатско-Тихоокеанского региона. Дальнейший рост торговли...

Что касается физического контроля, когда товар нужно реально посмотреть и пощупать руками, это происходит только в случаях, связанных с рисками. В этом году у нас самый низкий процент досмотров и иных форм контроля, которые бы предполагали остановку товара и его изучение. Доля таких товаров никогда не опускалась ниже 1%, а сейчас составляет порядка 0,7%.

Что касается поддержки экспортёров, мы вместе с РЭЦ регулярно поднастраиваем наши технологии. В качестве примера могу привести специально изданные рекомендации для таможенных органов для оформления товаров, которые предполагается реализовывать через интернет-площадки на внешних рынках.

Речь идёт о процедуре, когда товары вывозятся, но не сразу продаются, а ждут своего покупателя, который их закажет. Это нетрадиционный подход для обычной торговли. Для таких случаев мы доработали наши технологии, чтобы, с точки зрения валютного контроля и технологических моментов таможенных процедур, мы не затрудняли такой вид контроля.

— Россия сегодня ведёт очень тесное сотрудничество со странами Евразийского экономического союза. В 2018 году наш объём торговли с государствами ЕАЭС вырос почти на 10% и составил $57,8 млрд. Насколько показатель может увеличиться в 2019 году? Какую долю страны ЕАЭС занимают в товарообороте России?

— Доля стран ЕАЭС в нашем объёме торговли сегодня составляет в среднем 8—8,5%. Сейчас мы наблюдаем небольшое снижение нашего экспорта. Это во многом связано с тем, что с конца 2018-го несколько изменились условия экспорта минеральных продуктов в Республику Беларусь, поэтому объём уменьшился. А поскольку в экспорте у нас преобладают минеральные продукты, это оказало влияние на общие тенденции. По всем остальным торговым позициям мы сейчас фиксируем рост в среднем 2—4%.

— Какие именно товары Россия сегодня поставляет своим партнёрам по ЕАЭС?

— Наш экспорт в страны Евразийского экономического союза довольно неплохо диверсифицирован. Если в общем объёме российских поставок за рубеж на долю минеральных ресурсов приходится около 65%, то в торговле с государствами ЕАЭС этот показатель уже не такой значительный и составляет чуть меньше 50%. Помимо сырья, мы активно поставляем продовольствие, нефтехимию, машины и оборудование.   

— Какие товары мы преимущественно импортируем из стран ЕАЭС?

— Что касается импорта, первое место занимает молочная продукция, во многом за счёт Республики Беларусь. В целом спектр наших закупок довольно широкий. Это и машинно-техническая продукция, и сельскохозяйственные товары, а также уголь, руда, металлические изделия. Кроме того, у нас идёт совместная работа в ряде производств, когда мы закупаем у стран сырьё, изготавливаем из него продукцию и вывозим её обратно.