Мигранты, беспорядки, полицейский произвол: современная Франция в «Отверженных» Ладжа Ли

Когда-то роман Виктора Гюго «Отверженные» поражал современников бунтарским пафосом и гуманизмом. Гюго создал энциклопедию Франции XIX века, честно рассказав, помимо прочего, о нищете и бесправии низших классов и детской беспризорности. 

По всей видимости, с тех пор мало что изменилось. В бедном пригороде Парижа Монфермей (прославленном как раз благодаря труду Гюго) по-прежнему происходят бесчинства: бедняки бунтуют, а полицейские силовыми методами пресекают всевозможные столкновения между отверженными и благополучными. Появилась и принципиально новая трудность — конфликты между мигрантами. 

Ладж Ли выбирает день из жизни проблемного столичного пригорода и рассматривает его в разных перспективах. Первая и самая масштабная касается всеобщего ликования, связанного с победой французской сборной на прошлогоднем чемпионате мира по футболу.

Общенациональное (если не привязываться к этнографической многогранности того же Парижа) веселье вскоре закономерно перерастает в беспорядки и хаос, в разгар которого мальчик с пророческим именем Исса (как потом объяснят создатели фильма, это вариант имени Иисус, случайное совпадение) крадёт из цыганского цирка львёнка. Циркачи отправляются выяснять отношения с главой местной темнокожей группировки Мэром (Стив Тьеншо), но тот — ни сном ни духом. 

По Монфермею в это время разъезжают сотрудники дневного дозора: Крис (Алексис Маненти) со смешным прозвищем Розовая Свинка, его темнокожий напарник Гвада (Джибрил Зонга) и новобранец Стефан (Дамиен Боннар), только что переведённый, кажется, из Нормандии. Как босс отряда дневного патруля, Крис берётся обучать Стефана местным полицейским порядкам, подразумевающим, что по отношению к беднякам и их «одичавшим» детям можно делать всё, что заблагорассудится. «Никогда не извиняйся — ты всегда прав», — проповедует он. Политика силы Криса к местным на деле даже принесла свои плоды: у полицейских есть свои люди на улицах и налажен мнимый контакт с местной мафией.

Вмешавшись в конфликт цыган с темнокожими, стражи порядка обещают первым вернуть украденного льва, чтобы не устраивали разборок. Крис с напарниками находят Иссу, но в раже потасовки с его малолетними друзьями Гвада случайно (или нет?) однозалповой ручной пушкой выстреливает мальчику прямо в лицо. Весь этот балаган на видео снимает квадрокоптер одного из живущих в гетто детей. Полицейские отправляются искать видеозапись, самоуверенно надеясь, что флешка достанется им легко.

• Кадр из фильма «Отверженные»
• © kinopoisk.ru

«Отверженные» — полнометражный вариант короткометражки Ли, снятой им пару лет назад. Свой первый игровой полный метр режиссёр (предварительно приукрасив штампами из полицейских лент) свёл к высказанной когда-то Гюго мысли о том, что плохих людей не существует, есть только плохие воспитатели, и ещё к ряду конфигураций идеи о зле, порождающем зло. 

Без промедления реагируя на повестку и фиксируя происходящее сегодня во Франции, Ли предпочитает говорить на языке дарденновских фильмов («Розетта», «Молодой Ахмед»), приправленном современными уловками, например кадрами с дрона.

«Отверженные» — не экранизация и даже не вольная интерпретация Гюго, а рассказ о том, что полтора века спустя в Париже, в сущности, ничего не изменилось.

Только вот у Ли отверженные — не только обитатели гетто в Монфермее и мигранты, но и сами полицейские. У каждого из трёх патрульных есть семьи, и режиссёр, размышляя об истоках неиссякаемого человеческого гнева, не избирает для себя принципиальной позиции и не встаёт на чью-либо сторону. Он с любопытством и как будто со стороны наблюдает за густонаселённым персонажами фильмом, в котором профессиональных актёров, очевидно, меньше, чем людей с улицы. 

При этом для Ли «Отверженные» — политическое высказывание, акция, которую он готовил не один год. Кажется, только ленивый не написал о том, что эта лента — отзвук парижских беспорядков 2005 года, произошедших в результате гибели двух подростков. Поэтому «Отверженные» — чрезвычайно важный для Франции и французского кинематографа фильм. Интересный факт: как сообщается, Эммануэль Макрон приглашал Ладжа Ли в свою резиденцию, чтобы вместе посмотреть картину, но своенравный Ли предложил президенту приехать в Монфермей и устроить просмотр там.