Заграница нас дождётся

Скоро и лето закончится. Думать об этом можно уже в первой его трети — всё равно ведь закончится, и всё равно ведь будем вспоминать и думать: вот опять лето прошло совершенно зря. Так и всё пройдёт, вот уж и карантин закончился, и рестораны открылись, и в метро опять людно, а то и тесно. Но главный вопрос этого лета всё ещё кардинально отличается от обыкновенного. Раньше спрашивали: куда поедете? Теперь спрашивают: куда пойдёте? Истосковавшись за три месяца по публичным местам и мероприятиям, люди, по крайней мере в Москве, наперегонки ходят по террасам ресторанов, а некоторые даже съезжаются в кинотеатры под открытым небом, другие ждут, пока обычные театры запустят свои сезоны. Других дел пока нет, потому что вот он, мир, а ехать в нём некуда. Росавиация продлила запрет на международные перелёты до 1 августа. Это пока, а дальше видно будет.

Также по теме

Мурашко дал прогноз по возвращению России к полноценной жизни

Министр здравоохранения России Михаил Мурашко считает, что возвращение к полноценной жизни в стране до февраля следующего года...

Дело, однако, не только в Росавиации, помимо этого ведомства, есть и другие трудности, которые препятствуют всенародному и уже привычному летнему отдыху за границей. Евросоюз для россиян и всех, кто к Евросоюзу не принадлежит, границы пока не открыл. Турция вроде бы была готова и даже согласилась пускать к себе на лечение, но там столько условий: справки, сопровождающие, да и долететь же как-то нужно в условиях отсутствия авиаперевозок.

В общем, везде условия, везде ограничения. Лично знаю семью, которая смогла на частном джете слетать в Италию, объяснив это местным властям необходимостью приобретения гостиницы в Тоскане. Итальянцы-то и рады — экономика не в лучшем положении, почему бы не пустить к себе тех, кто хочет потратить сразу много денег?

Но такие схемы подходят не всем — частных самолётов не напасёшься.

И оказались мы в ситуации нам непривычной. Вирус был страшен, и у каждого есть заболевшие знакомые, но как-то есть ощущение, что всё постепенно проходит. И работу потеряли не все подряд, и не все области экономики схлопнулись, и магазины заново открылись, а о ресторанах и говорить нечего. Не хватает одного — летнего отдыха за границей.

Да, люди едут в Сочи и в Крым. Говорят, что некоторые гостиницы там теперь стоят в два раза дороже по сравнению с прошлым годом. Жажда наживы? Да просто рынок — если цены растут, значит, есть те, кто готов эти суммы выкладывать. Стало быть, на благосостояние отдыхающие не жалуются. Жалуются только на то, что круг направлений, где можно потратить свои деньги, сузился.

Приведу один простой и относительно отвлечённый пример, чтобы проиллюстрировать нынешнюю ситуацию. В социальной сети полгода назад увидел рекламу — компания продаёт свежие фрукты из Юго-Восточной Азии. Возят всё спецбортами прямо с тайских грядок. В рекламе написано: свежие манго и маракуйя. Первый же комментарий под рекламой: «А чего, дуриан не возите, что ли?»

Это невозможно себе представить — какой потребительский скачок совершил российский гражданин за последние лет 20—25.

Я рос в городе Свердловске и точно могу свидетельствовать, что, скажем, в 1988 году в городских магазинах было ровно два продукта: мороженая мойва и мороженые же ананасы в пакетах. Руководство области заключило какой-то контракт с Вьетнамом — им туда гнали самоцветы, обратно получали замороженные ананасы. Ну хоть что-то.

Также по теме

«Выводы должны касаться нашей готовности»: Лавров о COVID-19, застрявших туристах и работе дипломатов во время пандемии

Глава МИД России Сергей Лавров рассказал, что для возвращения российских туристов на родину на фоне пандемии приходилось работать...

А теперь люди на полном серьёзе возмущаются тем, что им не предлагают купить свежих дурианов в Москве. А уж временная невозможность поехать в любимую Малагу или обожаемый Рим должна была бы вызвать и народные бунты — только непонятно, против кого бунтовать. Ситуация носит объективный характер: нельзя не потому, что кто-то запрещает, нельзя потому что, во-первых, не пускают, а во-вторых, опасно.

Могут ли у россиян отобрать заграницу насовсем? Нет, не могут.

Для того чтобы совсем запретить выезд или ввести выездные визы, нужны две причины. Первая — экономическая, вторая — идейная.

Экономическая причина должна работать для наполнения бюджета. Россиян за границу ездит много: из европейской части — в Европу, с Дальнего Востока — в Корею и Японию. Но, во-первых, не все и не поголовно, а во-вторых, любые ограничительные меры количество выезжающих естественным образом уменьшат, а следовательно, экономически это будет не до конца целесообразно.

А идейная причина должна бы оградить граждан от тлетворного влияния Запада. Сделать так, чтобы люди никогда не увидели, как живут люди там, а значит, не принесли бы эту заразу завышенных ожиданий на Родину. А вот в этом смысла точно нет никакого.

Что можно запретить поколению, которое недовольно тем, что им к завтраку не привозят свежие дурианы? Все, кто мог, везде, где хотели, уже побывали, всё увидели и посетили. Теперь хотят только освежить воспоминания или приобрести новые острые ощущения. Кроме того, живём мы в эпоху гиперинформации, когда каждому доступна любая картинка — хоть художественный фильм, хоть видеоблог с другого конца света. Шила в мешке не утаишь, мир от современного обывателя не скроешь. Люди — десятки миллионов людей — прекрасно представляют себе, что такое та самая заграница. Её у них уже не отнимешь.

Основное приобретение последних десятилетий — это открытый мир для русских людей. А открытость этого мира связана не с тем или иным положением пограничного шлагбаума, а единственно лишь с состоянием умов. Если люди привыкли путешествовать, если они путешествовать хотят, если они к путешествиям готовы и считают их привычной частью своей жизни, остановить этих людей надолго просто невозможно. Тех, кто знает свободу передвижения и свободу денег, загнать в рамки нищеты и неподвижности уже не получится. Да и не нужно это никому.

Этим летом отдохнём дома — да, такая вот непривычная экзотика. Но уж потом напутешествуемся вволю. Обещаю.

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.