Под знаком вакцины

Мы сидим на кухне с Жаком и говорим про жизнь. Уму непостижимо, чтобы француз пустил в дом совсем незнакомого человека, да ещё и душу излил, рассказал про свою зарплату и расходы. Но тут, как говорится, допекло всё настолько, что хочется кричать. Из-за COVID он потерял работу: занимался кейтерингом — обеспечивал едой массовые мероприятия. Фирма полгода на карантине ещё как-то тянула, но потом разорилась. Двое детей, школа, кружки, дочь играет в футбол. В многоквартирном доме в пригороде Парижа ЖКХ не вовремя затеяло капитальный ремонт — нужно платить большой взнос, отсрочку не дают. Старенькая машина как назло сломалась, счета за свет, за воду приходят, как и раньше. А вакансий просто нет. В его секторе не выдержали многие. «И что мне делать, где вся эта обещанная помощь, ведь говорили же, что не допустят ни одного банкротства», — сокрушается Жак. Но стадионы всё ещё закрыты, вместе с театрами, кино, концертными площадками, ресторанами, барами и кафе. Казалось бы, вакцина! Чудо, спасение! Эйфория от первых уколов быстро прошла. Впереди не возврат к нормальной жизни, как того ожидали, а третий карантин, так сказал глава французского Минздрава Оливье Веран. С 2 января в некоторых департаментах страны ужесточают нормы — комендантский час будет не с восьми, а с шести вечера.

Также по теме

«Общественное мнение поляризовано»: почему во Франции не утихают протесты из-за законопроекта о правоохранителях

Во Франции вновь прошли протесты из-за законопроекта «О глобальной безопасности», который предполагает введение уголовной...

После тяжёлого санитарного года со всеми депрессиями, болезнями, смертями, разводами и всплеском домашнего насилия в 2021-м наступает, похоже, не менее тяжёлое финансовое похмелье. У французов уже появилась фраза — «принесённое в жертву поколение». Это про молодёжь до 30, которой нечем платить кредиты, не на что жить, приходится стоять в очереди за пайками от благотворительных организаций и бросать учёбу, чтобы перебиваться случайными заработками. Да даже крупные компании, такие как Airbus, вынуждены сокращать персонал, большие сети закрывают торговые точки. Дефицит французского бюджета растёт, госдолг в 2021-м может достичь 125% ВВП. Идея внедрить в жизнь электронный паспорт здоровья и указывать там, кто привился, а кто нет, на начальном этапе не сильно повлияет на пассажиропоток, ведь первым вакцину дают пенсионерам. Экономически активное население будут колоть уже в районе лета, пока добровольно, хотя под это дело в апреле французские власти попытаются провести законопроект, который позволит ограничить непривитых в правах. Их не будут пускать на борт самолёта, не примут на работу, не запишут ребёнка в школу. Не думаю, что такой закон легко пройдёт. Так что погромы и протесты французским городам обеспечены.

Я иду по Нантеру и размышляю о том, каково сейчас быть французским полицейским. Они ведь тоже, наверное, жутко устали каждую неделю огребать от чёрного блока, играть в кошки-мышки в клубах слезоточивого газа, расследовать преступления, количество которых за этот год резко возросло, и ещё постоянно быть объектом ненависти. Недавно после бытовой ссоры дома мужчина застрелил трёх жандармов, пришедших женщине на помощь. Очевидно, что обнищание общества ведёт к его одичанию и ожесточению, и это касается всех, включая полицию. В предвзятости и насилии её обвинил даже президент Эммануэль Макрон. Возмущённые стражи порядка вышли бастовать.

Их я тоже могу понять, ведь работа у них очень нервная, на износ. Да и нападений на них стало больше, в среднем по стране уже по 20 случаев в день.

С моим собеседником мы встречаемся не на улице, а в саду на заднем дворе дома, только там вне работы он не опасается надеть полицейскую повязку на руку. Говорим об исламистах во Франции, ситуация тяжёлая, террористы теперь в основном одиночки, следить за известными сил не хватает, надо ещё как-то выявлять новых, мониторить сеть, контролировать мигрантов (нелегальных только около ста тысяч), а тут ещё из тюрем скоро выйдут убеждённые радикальные фанатики, отсидевшие срок. Нагрузка на полицию такая, что люди срываются, растёт число самоубийств. Закон о борьбе с сепаратизмом, который рассмотрят в январе, он считает полезным, но слишком мягким. А что само общество думает про нынешний курс властей, станет ясно летом. Во Франции пройдут региональные выборы — главный барометр настроений в преддверии президентских выборов, до которых чуть больше года.

Также по теме

«Брюссель пошёл на уступки, но и Лондон лишился многого»: Великобритания окончательно покидает Евросоюз

31 декабря Соединённое Королевство окончательно расстаётся с Европейским союзом — в этот день заканчивается действие переходного...

Выборы парламентские состоятся осенью в Германии. Год будет переломным, закончится целая эпоха. Трудно представить себе немецкую политику без канцлера Ангелы Меркель, она была у руля все последние 15 с половиной лет. Но больше баллотироваться не будет и в этом году закончит свою политическую карьеру. Наверное, теперь, на пенсии, она сможет осуществить свою давнюю мечту — прокатится по Транссибирской магистрали.

А вот мой сосед, бывший евродепутат от Великобритании, так и не добился отмены брексита, во всех демонстрациях участвовал, гневные петиции подписывал, но, оказывается, голоса тех, кто давно живёт вне острова, на референдуме не учитывали, их просто на законных основаниях не допустили к голосованию. Теперь горюет в Брюсселе за чашкой чая с молоком. А по ту сторону Ла-Манша люди, поглощённые вирусом-мутантом, вроде радуются отделению, хотя крупные заводы потихоньку готовятся в новом году закрываться на острове и перетаскивать производство в страны ЕС, чтобы не платить пошлин.

Негодует и Шотландия, считая сделку для себя невыгодной. Популярность премьера Николы Стёрджен сейчас взлетела за счёт грамотной санитарной политики во время пандемии, на майских выборах она может завоевать абсолютное большинство в парламенте и будет добиваться независимости. Борис Джонсон всё понимает, потому не раз уже говорил, что не разрешит шотландцам повторный референдум как минимум до 2024 года. Ведь проводить его по  взаимному уговору можно только раз в поколение, и был уже один в 2014-м, тогда 55,3% были против независимости. Но тогда ещё не было брексита. Теперь ситуация поменялась кардинально, «да» может набрать 51% голосов, таковы данные последних ноябрьских опросов. Горячие шотландские головы предлагают не дожидаться разрешения Лондона и пойти по каталонскому сценарию.

Три года назад там в одностороннем порядке провели плебисцит, который Мадрид назвал незаконным. Сторонники независимости одержали верх, после чего президент женералитета Карлес Пучдемон провозгласил создание Каталонской Республики, которая просуществовала ровно восемь секунд. Действие декрета Пучдемон приостановил в расчёте на то, что власти Испании пойдут на переговоры. А дальше начались аресты, приговоры, тюремные сроки, ссылка и раскол среди тех, кто боролся за независимость. В феврале в Каталонии новые выборы, которые с оглядкой на Шотландию могут снова взбудоражить этот регион.

Но пока главный вопрос, который волнует всех: когда же закончится эпидемия и когда наша жизнь вернётся в нормальное русло? Позитивное послевкусие от вакцины есть, но вместе с ним остаётся ощущение, что эта тема будет доминировать как минимум всю первую половину нового года.

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.