В тайваньской лодке
Между Пекином и Токио очередной скандал. Поводом для него стали слова вице-премьера Японии Таро Асо о том, что в случае, если Китай введёт войска на Тайвань, японские вооружённые силы вместе с американцами (обязанными, напомним, защищать тайваньцев согласно заключённому между ними договору) тоже придут на помощь острову. Не Тайваня ради и даже не по причине его «демократического статуса» (аргумент, который в конце июня приводил замминистра обороны Японии Ясухиде Накаяма), а потому, что вопрос напрямую касается «национального выживания Японии». По словам Таро Асо, высадка китайцев на Тайвань является «экзистенциальной угрозой» для его страны.
Лидеры США и Японии высказались за мир в Тайваньском проливе
Критики, конечно, тут скажут, что Токио в очередной раз показал отсутствие у него государственного суверенитета. Что японские власти настолько несамостоятельны, что готовы вписаться в любые американские авантюры и конфликты. Однако на самом деле это не так. Заявления Таро Асо вполне логичны и действительно соответствуют национальным интересам страны. В случае начала войны за Тайвань (даже если её начнёт не Китай, а США — через специальную комбинацию, о которой мы поговорим ниже) японцы просто обязаны будут вмешаться в конфликт. Не потому, что они не самостоятельны, а потому, что у них нет иного выбора в рамках той системы международных отношений, которая сложилась в Восточной Азии. «Заявление Таро Асо показывает, как Япония меняет свой подход на фоне всё более агрессивного Китая», — пишет глава американского Совета по международным отношениям Ричард Хаас.
А система эта очень проста. В регионе есть однозначный гегемон — Китай. Страна, которая не просто сильнее всех других местных центров силы, но и которая видит всю Восточную Азию как свою эксклюзивную сферу влияния. При этом абсолютно не рассматривает державу №2 — Японию — как какого-то даже более-менее равноправного партнёра. У Пекина и Токио целый сонм политико-исторических противоречий (в которых, справедливости ради, виноваты японцы), поэтому при всей важности торгово-экономических отношений между странами политический курс КНР в адрес Японии как минимум враждебный. Фактически китайцы пытаются изолировать и сдержать японцев. В этой ситуации у Токио (не имеющего достаточно военно-экономических ресурсов для сдерживания КНР, а также внешнеполитических возможностей для создания в Восточной Азии системы коллективной безопасности) не остаётся иного варианта, кроме как пристегнуться к главному противнику Китая — Соединённым Штатам, заинтересованным в сдерживании КНР на дальних форпостах. Ну а значит, пристегнуться и к американским планам, в том числе и в тайваньском вопросе.
А планы эти очень важны. Дело в том, что на сегодняшний день Тайвань является одним из оплотов американской системы сдерживания Китая. Тайваньский вопрос — один из немногих, где у Пекина (привыкшего действовать в условиях развязанных рук и стратегического простора) этого простора практически нет.
Дело в том, что КНР считает остров частью своей территории, единого Китая. Однако население Тайваня в массе своей уже так не считает.
Там выросли целые поколения людей, которые, по их мнению, живут в независимом государстве — вполне себе благополучном, самодостаточном, любимом государстве с населением 23,5 млн человек. Возвращаться в общее лоно китайской родины они не хотят, ибо после провала гонконгского эксперимента (когда Пекин в целом показал, что правило «одно государство — две системы» не работает, что китайские власти не обладают достаточной толерантностью и ресурсами мягкой силы для того, чтобы перевоспитать гонконгцев в китайцев) модели для привлекательной реинтеграции больше не существует.
Китай выразил протест из-за визита американских политиков на Тайвань
В результате сложился очень шаткий статус-кво. Тайвань де-факто независим, мирного способа его возвращения у КНР нет, но в то же время жители острова блюдут политес и по большой просьбе американцев не объявляют о своей независимости де-юре. Скажем так, сторонников такого объявления много, однако особой нужды в этом битье горшков никто не видит. По сути получается, что ключи от изменения этого статус-кво находятся в руках американцев — и они могут изменить его в случае, если Штатам это будет выгодно.
А такой случай может быть не за горами. Дело в том, что сейчас статус-кво меняется. В силу ряда причин Китай ведёт себя на международной арене (и особенно в Юго-Восточной Азии) всё более агрессивно и настойчиво. И степень этой агрессии растёт прямо пропорционально увеличению китайской мощи, а также укреплению в китайских элитах мысли о том, что конфликт с США неизбежен — от него не убежать, не отвернуться, не откупиться скромным поеданием шоколадного тортика. И вот тут в лице Тайваня США получают идеальную для Китая западню. Глава КНР Си Цзиньпин дал понять, что если вопрос встанет ребром, то Китай введёт войска. «Никто не должен недооценивать великую решимость, силу воли и экстраординарные возможности китайского народа по защите своего национального суверенитета и территориальной целостности», — заявил он.
И это не пустые слова. В случае объявления Тайванем независимости отказ Пекина быстро и решительно пресечь акт сепаратизма станет серьёзнейшим ударом не только по глобальным амбициям Китая (ибо весь мир, а особенно регион Юго-Восточной Азии увидят, что КНР представляет из себя не дракона, а банального бумажного тигрёнка), но и по внутренней легитимности китайской компартии. Без преувеличения может посыпаться вся система.
С другой стороны, ввод войск на остров создаст Китаю огромное количество проблем. Массовые разрушения, война, статус однозначного агрессора, резкий рост антикитайских страхов в Восточной Азии — это лишь часть из крайне негативных последствий. Негативных, понятно, для Китая, но крайне выгодных и для США, и для Японии в их борьбе против растущей китайской мощи. Не говоря уже о том, что для репутации Токио (с его проблемной историей милитаризма) не станет лишним позиционировать себя как страну, обязующуюся защищать суверенное демократическое государство от «аннексии» со стороны соседа.
Так что Таро Асо не сказал ничего неправильного или странного. Просто обозначил реалии.
Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.
