«Мы молча делали свою работу»: Герой России лётчик Дамир Юсупов — о мечте и подвиге

— Дамир, расскажите о вашем детстве. Как решили стать лётчиком?

— Я родился в Заполярье, в городе Игарке Красноярского края, куда мой отец попал по распределению после окончания вертолётного училища в 1971 году. Они поехали туда вместе с мамой, которая окончила медицинское училище. Молодые супруги отправились осваивать Север, зону вечной мерзлоты.

На Севере вертолёт — штука незаменимая. Садится везде, летает практически в любую погоду. Работы у папы было много. Перевозил грузы, почту, багаж, обслуживал различные организации. Мама работала фельдшером там же, в аэропорту. Они меня часто брали с собой на работу. Игарка — маленький город, 20 тыс. человек, все друг друга знали, многие работали в аэропорту или были связаны с полётами. К папе приходили друзья, рассказывали истории про авиацию. Я всё это слушал в детстве, впитывал и мечтал стать пилотом даже не самолёта, а именно вертолёта Ми-8. 

У меня есть два брата — один старше меня на четыре года, второй младше на десять лет. В 1993 году, уже после развала СССР, мои родители решили вернуться на родину, в Самарскую область. 

• Дамир Юсупов в первом классе
• © Из личного архива

«Мечта о небе не давала покоя»

— Почему, несмотря на мечты, вам не сразу удалось стать лётчиком?

— Когда мы вернулись в Сызрань, мне оставалось окончить 11-й класс. Новый город, друзей нет, школа незнакомая. Может быть, от стресса, может быть, переходный возраст, авитаминоз или перенапряжение с подготовкой к экзаменам, но в выпускном классе у меня немного подсело зрение. Когда в 11-м классе проходил медкомиссию в военкомате и проверял зрение, я не смог прочитать нижнюю строчку в таблице, и мне констатировали 0,7—0,8. Может, просто переволновался тогда. Я начал пить витамины, делать гимнастику для глаз и даже выучил эту строчку в таблице на всякий случай. Но эта запись осталась в медицинской карточке. 

Я хотел поступить в единственное в России военное вертолётное училище, которое как раз находится в Сызрани. В военкомате из-за той комиссии и проблем со зрением меня завернули и даже шансов не дали. Я потом себя долго винил, что быстро сдался, отступил от мечты, растерялся, не проявил настойчивость.

Жизнь пошла в другом русле. Я поступил в юридический колледж, два года отслужил в танковых войсках механиком-водителем, а после армии поступил заочно в университет. Женился, родились дети.

• Дамир Юсупов во время прохождения срочной службы в армии
• © Фото из личного архива

Но мечта о небе не давала покоя. Я смотрел фильмы, читал книги об авиации. Периодически подступало сожаление, что не поступил в лётное, и хотелось это исправить. Моя первая профессия юриста мне тоже нравилась, но я решил, что кабинетная работа — не моё. Летать мне хотелось больше.

Я решил попробовать ещё раз. Подумал, что, даже если попытка будет неудачная, я не буду в старости винить себя, что сдался и отступил.

В 2010 году, когда мне было уже полных 32 года, я поступил в Бугурусланское лётное училище гражданской авиации. Уже зрелый возраст, многие не верили в перспективу, кто-то у виска крутил — мол, ты уже старый. Но для меня это был счастливый момент, потому что я сделал большой шаг к профессии пилота.

— Как шло обучение?

— Обучение давалось легко. К тому же я не один был возрастной человек, были люди и за 40. Я учился с большим желанием, даже другим помогал. В школе я был почти отличником. Сдали экзамены, тренажёр, отлетали лётную практику. 

• Дамир Юсупов во время прохождения лётной практики на самолёте Ан-2
• © Фото из личного архива

— Вы помните свои чувства от первого полёта?

— Первый полёт у меня был на самолёте Ан-2, известном как кукурузник. У Ан-2 шасси меняются: если он садится на траву или лесопосадочную полосу, то у него шасси колёсные, зимой ставятся лыжи, и есть водный вариант — поплавки. Мой первый полёт состоялся в марте, поэтому самолёт был на лыжах.

Эмоции были неописуемые. Восторг и гордость, что я летаю, сам управляю самолётом. Вправо, влево, видишь землю, леса, как будто бы сам летишь.

После училища я устроился на работу в компанию «Уральские авиалинии» в Екатеринбурге. Прошёл подготовку на пилота Airbus: теорию, практику, тренажёр. Четыре года летал вторым пилотом, набрался опыта, прошёл программу подготовки и стал командиром. До той аварийной посадки я в течение года летал командиром экипажа. 

• Экипаж самолёта авиакомпании «Уральские авиалинии» после посадки на кукурузном поле 15 августа 2019 года
• © Из личного архива

«В реальной жизни всё по-другому»

— Что случилось в тот день, 15 августа 2019 года, когда произошла аварийная посадка?

— Это было обычное летнее утро. Мы должны были лететь по маршруту Жуковский — Симферополь — Домодедово. Всё шло по плану, никаких плохих предчувствий не было. Выехали в аэропорт, прошли медосмотр, получили документы. Подготовили самолёт, привезли пассажиров, провели инструктаж, подрулили к полосе, запросили разрешение на взлёт, начали взлетать.

В момент, когда уже шёл отрыв от полосы, самолёт влетел в большую стаю чаек. Увернуться от неё возможности не было. Левый двигатель отказал практически сразу, ушёл на обороты малого газа. Правый двигатель работал неустойчиво. Мы выполнили определённые процедуры. Где-то по инструкции, где-то далеко не по инструкции. Продолжить полёт у нас не получилось: скорость падала, высота снижалась.

Слава богу, были хорошие метеоусловия, мы видели землю и под нами было кукурузное поле. Поскольку варианта развернуться не было, пришлось садиться на него. Посадку выполнили благополучно, эвакуировали пассажиров. 

— Что вы ощущали в момент ЧП? 

— Сказать, что мы ничего не чувствовали, были хладнокровны, конечно, нельзя. Хоть мы на тренажёре такие ситуации отрабатываем неоднократно, в реальной жизни всё по-другому. Поэтому какие-то действия мы пропустили, не выполнили, но, как оказалось, это сыграло нам в плюс. Мы видели, что самолёт уже летит к земле, но он управляем, снижается плавно. Конечно, волнение внутри было, но жизнь перед глазами не пролетала. Хотя я верю в Бога, но в тот момент я Бога не вспомнил. Не вспомнил ни родителей, ни жену, ни детей.

• Герой России Дамир Юсупов с супругой Натальей и сыновьями Ильясом, Исмаилом, Данисламом и Каримом
• © Из личного архива

Шёл большой поток противоречивой информации от бортового компьютера. Просто анализировали его, переваривали, пытались быстрее побороть эту ситуацию. Никаких криков, ругани, возгласов — в кабине была тишина. Мы молча делали свою работу.

Произвели посадку, доложили диспетчеру, приехали экстренные службы, спасатели, пожарные, скорая помощь, несколько автобусов для эвакуации пассажиров. На место прибыли следователи СК и полиция. После посадки я находился там ещё около семи часов. Всё осматривали, допрашивали. Потом нас отвезли в больницу, проверили наше состояние. А потом пришла медийность.

«Исход мог быть разный»

— Каково это было, когда после ЧП на вас свалилась слава?

— Тяжело быть человеком, который никому не был известен, а тут сразу становится нужен всем. Спортсмены, артисты, журналисты к славе идут постепенно. А тут неожиданно привлекаешь к себе такое большое внимание. Не знал, как реагировать, как отвечать на вопросы, как вести себя на интервью, что можно говорить, что нельзя. Терялся, стеснялся, волновался, переживал о том, что сказал. В общем, неуверенность была. Приглашали на различные мероприятия. На стадионы, на уроки мужества, на Байконур, на телепередачи. Мы часто отказывались, потому что не могли разорваться. Много сообщений по соцсетям приходило. Нечасто бывает, что вместо взлётно-посадочной полосы ты садишься на кукурузное поле. Параллельно ещё шло расследование.

— Все ли были согласны с тем, что в той ситуации вы поступили единственно верно?

— Критики в наш адрес было много. Говорили, что нужно было действовать иначе, что надо было разворачиваться и садиться на полосу. Но, оценивая ситуацию сейчас, я бы ничего не поменял в своих действиях. Исход мог быть разный: мы могли безопасно сесть, но могли и погибнуть. Да, были какие-то ошибки и неточности — я не робот, я человек, и где-то эмоциональная составляющая тоже была, но я считаю, что с той ситуацией мы справились, благополучно посадили самолёт, все пассажиры остались живы.

• Дамир Юсупов с отцом Касимом Юсуповым. Ноябрь 2019 года
• © Из личного архива

— Как отнеслись ваши близкие к тому, что после той посадки вы решили не уходить из лётной профессии?

— Семья, родители, родственники узнали обо всём этом уже после случившегося. И облегчённо вздохнули, что страшное позади. Конечно, они и переживали, и радовались, и гордились мной, но не отговаривали меня уйти с лётной работы. Во-первых, потому что я долго к этому шёл, это моя мечта, я взрослый человек и сам принимаю решения, а во-вторых, мне хотелось быстрее выполнить следующий рейс, чтобы закрыть для себя весь этот негатив.

— Почему так? 

— Для людей это было чудо, радость, а для меня — негативный опыт, потому что не должен полёт заканчиваться таким образом. Чудо, что всё так благополучно завершилось. И мне хотелось побыстрей выполнить обычный рейсовый полёт со штатным благополучным исходом.

• Самолёт авиакомпании «Уральские авиалинии» после посадки на кукурузном поле 15 августа 2019 года
• © Wikimedia Commons / CC BY 4.0

В течение месяца мне это сделать не удавалось. Сначала нас всем экипажем приглашали на разные мероприятия. Потом была реабилитация, нас отправили в отпуска. Потом мне назначили медосмотр, работу с психологом, тренажёр. И только после этого, более чем через месяц, я был допущен к реальным полётам, и то с инструкторским составом: проверяли, насколько я адекватен. Так я летал месяц и только потом вернулся к полётам в обычном экипаже со вторым пилотом.

«Я выполнял свою работу»

— Вы получили звание Героя России. Считаете ли вы себя героем?

— Героем я себя не считаю, потому что я выполнял свою работу, хорошо или плохо — не знаю, но ситуация была под контролем, и мы с ней справились. Самое главное для меня не «Золотая Звезда» из рук президента, не высокое звание Героя России, а то, что мне не стыдно. 

• Владимир Путин и Дамир Юсупов
• РИА Новости
• © Михаил Климентьев

— Вы выступаете консультантом картины о вашем подвиге. Каково это — быть персонажем художественного произведения?

— По этим событиям был снят документальный фильм «Дамир вашему дому». А в 2021 году на меня вышли продюсеры, режиссёры. Я им рассказал свою историю, и они написали сценарий, я прочитал его. Но это же игровой фильм, там есть художественный вымысел, режиссёр видит по-своему. Ему же не нужна документалистика, как именно всё было в кабине. Ему нужна психоэмоциональная составляющая экипажа и пассажиров, что они чувствовали, что говорили. 

Летом прошлого года прошли съёмки, а на экраны фильм выйдет 16 марта. Часть эпизодов снимали на тренажёре. Я консультировал по вопросам, касающимся полёта: что пилот должен сказать, куда смотреть, какая последовательность действий, за какую ручку потянуть и так далее. Мне понравилось, как проходит съёмка: много людей задействовано, у каждого свои задачи, все работают слаженно, чётко, как экипаж.