Детство за колючей проволокой: как организуют медпомощь в доме ребёнка при женской колонии в Челябинске

Дом ребёнка при челябинской женской исправительной колонии ИК-5 — самый большой в России. Он рассчитан на 125 детей. На сегодняшний день в нём живут 69 воспитанников в возрасте до трёх лет.

«Чаще всего мамы попадают к нам уже беременными. Весной одновременно было 25—27 беременных мам, — рассказывает заместитель начальника колонии Ольга Горшенина корреспонденту RT. — Многие прибывают из других регионов. Мамы могут находиться с детьми до 3 лет, и, если до конца срока остается один год, мать может, с разрешения администрации, оставить ребёнка, чтобы потом вместе с ним выйти на свободу».

Среди женщин с детьми, отбывающих наказание, есть и те, кто сами родились в местах лишения свободы. 

«Одна мамочка-осуждённая, придя в дом малютки в первый раз, стала рассматривать фотографии на стенках, — вспоминает  Горшенина. — И, указав на чёрно-белое изображение карапуза, которого мама купает в тазу, удивлённо воскликнула: «Это же я!» Говорит, и не знала, что 20 лет назад её мать так же, как и она, была здесь». 

«Средство манипуляции»

Каждый день заключённым полагаются две прогулки с ребёнком по два часа. Дети живут по своему индивидуальному графику, их матери — по общему распорядку отряда: в шесть подъём, в десять отбой. Большую часть времени занимает работа на швейном производстве, но некоторые работают нянями рядом с собственными детьми. 

«К сожалению, таких мам, которые к своему ребёнку относятся трепетно, не так много. Из ста человек от силы 10 можно назвать мамами. Для остальных ребёнок — это средство манипуляции», — считает Горшенина.

• RT

Она отмечает, что женщины, отбывающие наказание с ребенком, имеют привилегии. 

«До 2005 года мамы могли привлекаться к дисциплинарной ответственности за различные нарушения наравне со всеми остальными осуждёнными. Но законодатель сделал поблажку. Теперь женщин, имеющих детей в доме ребёнка, не сажают в штрафные изоляторы. Есть только дисциплинарная ответственность в форме устного выговора, и больше ничего. Кроме того, мамы получают диетическое питание и фрукты. Для них ребёнок — это своего рода щит», — уточняет замначальника колонии.

Она рассказывает, что после освобождения женщинам тяжело социализироваться и найти себя. В отличие от мужчин, попавших в колонию, женщин никто не поддерживает. 

«Мужья в лучшем случае приедут на одно свидание — и всё. А затем, спустя время, в колонию приходит решение гражданского суда о разводе. В свидетельствах о рождении у детей, появившихся на свет в колонии, чаще всего реальный отец даже не указывается. Пишут просто, что отец — неизвестный мужчина», — поясняет Ольга Горшенина.

Да и сами матери часто отказываются от своих детей. «Освобождались как-то по амнистии семь мам. Я их собрала и сказала: «Если кто-то из вас понимает, что не справится с ребёнком, то пишите отказ прямо сейчас, мы передадим ребятишек в детские дома. Все сказали: «Нет, вы что! Я настоящая мама! Я смогу!» Через неделю двоих малышей нашли на улице: одна бросила ребёнка в парке города на лавке, другая —  на вокзале», — вспоминает сотрудница ИК-5.

Медицинские трудности

Всего в челябинской исправительной колонии №5 содержится 770 женщин. Они осуждены по разным статьям, самая распространённая — статья 228 УК РФ («Незаконные приобретение, хранение, перевозка, изготовление, переработка наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов»). У многих осуждённых ВИЧ или туберкулёз. Образ жизни матерей сказывается на здоровье детей. 

Ситуация с медициной в доме ребёнка при колонии, по словам исполнительного директора фонда «Дорога Жизни» Анны Кобяшовой, сложная.

«Детей можно записать в расположенную поблизости поликлинику в порядке очереди. И дети, живущие при колонии, далеко не первые в этой очереди. Кроме того, получить возможность пройти обследование не только у одного, а сразу у нескольких специалистов практически невозможно», — отмечает она.

Фонд «Дорога Жизни» на постоянной основе организовывает выезд бригады докторов из детской городской клинической больницы №9 им. Г.Н. Сперанского в дома ребёнка и сиротские учреждения.

• RT

Кобяшова отмечает, что, приезжая к таким детям, врач не просто лечит, но и даёт шанс на нормальное будущее.

 «У четырёхлетней Арины, например, неврологическое заболевание, — рассказывает исполнительный директор фонда «Дорога Жизни». — Её мама, отбывающая наказание за убийство отца Арины, отказалась от девочки. До приезда докторов Арину собирались переводить в детский дом для инвалидов. Наши доктора обнаружили причину болезни и назначили необходимые препараты. При правильном лечении Арина скоро полностью поправится, а её психоречевое развитие восстановится».

По мнению Кобяшовой, именно поэтому очень важно вовремя обследовать таких детей и этим дать возможность не попасть в дом ребёнка для инвалидов, где шансы на усыновление равны нулю.

«Мы хотим обеспечить детям нормальное лечение тут, в колонии, и нормальное будущее в целом, — говорит она. — С другой стороны, для женщин, которые потерялись в жизни, здоровый ребёнок может стать той соломинкой, за которую можно ухватиться и, уже находясь на свободе, постараться наладить свою жизнь, а не пускаться снова во все тяжкие. Предотвратить рецидив».